Пять картин, победы в отечественных и международных фестивалях, всероссийский прокат… Для нижегородского режиссера сложный и неоднозначный жанр авторского кино поистине стал успешным.

Почему вы выбрали именно авторское кино? Все-таки коммерческий кинематограф — занятие и более денежное, и больше славы приносит…

Это все равно что спросить, почему вы пишете стихи о своей любви и страданиях, а не рифмуете свадебные поздравления на заказ. Нет, я ни в коем случае не сравниваю. Я люблю коммерческий кинематограф. Но вопрос на самом деле сложнее. Я бы не сказал, что авторское кино не зарабатывает денег, авторское кино не значит некоммерческое, вы просто путаете жанр и род: и коммерческое кино бывает авторским, и авторское кино бывает коммерческим. Но, правда, не у нас. У нас в России авторское кино в загоне, ему крайне трудно заработать деньги. А потому авторское кино — редкий зверь в наших лесах.

Вы сами продюсируете свои фильмы. Не чувствуете противоречия между творческой режиссерской и меркантильной продюсерской сферами деятельности?

Противоречий нет. Мне часто приходится слышать удивление и (пусть это нескромно прозвучит) восхищение коллег, что я умею совмещать в себе творческого человека и менеджера. Скорее всего, должен поблагодарить маму и папу за то, что я получился таким. Конечно, бывают чистые творцы, которые не желают заниматься материальными вещами, и есть продюсеры, которые не лезут в творческую работу. У меня получается это совмещать, и это не какой-то уникальный случай, это нормальная позиция в мире кино. Я действительно неплохой организатор, который знает и любит производственную часть кинопроцесса. Но, безусловно, творчество на первом месте. Все ради него. А способности самому спродюсировать фильм — ну, так получилось, почему это плохо?

В наше время легко убедить людей давать деньги именно на авторское кино, которое изначально не рассчитано на большую прибыль?

Тяжело — это не то слово. Впрочем, деньги искать всегда тяжело. Но, во‑первых, я и не особенно их ищу. Я каким-то образом умудряюсь снимать фильмы с микробюджетом в один-два миллиона рублей. А во‑вторых, я снимаю на свои заработанные деньги. Ну и деньги друзей. Благо что деньги небольшие, с учетом того, что фильм делается не один год. Это средняя зарплата в Москве. Если размазать. Впрочем, это же не реалистичный бюджет, это сколько мы тратим живых денег, если посчитать бесплатный труд сотен людей, в том числе и актеров, на каждом нашем фильме, суммы будут — десятки миллионов рублей. Но мы говорим и пишем честно. Конечно, к нам приходят и частные инвесторы, но я вас уверяю, я ни у кого ничего не прошу и ничего не жду. Если бы я постоянно просил и ждал, то ничего бы не снял.

У ваших фильмов на удивление счастливая фестивальная судьба. Кто занимается продвижением ваших картин на международные фестивали?

Я в первую очередь продюсер, который занят производством картин, ну, можно сказать, креативный и исполнительный продюсер, я не занимаюсь PR-сопровождением фильмов или продвижением картин на фестивали. Мне это не интересно, да и просто нет на это времени, все съедает постпродакшен и съемки кино. Впрочем, и с точки зрения творца это не совсем скромно — продвигать собственное творчество. Хотите верьте, хотите нет, но, несмотря на то что мои фильмы получили уже восемнадцать наград, я не занимаюсь их продвижением — есть люди, которые профессионально этим занимаются, ну и помогают мне. К тому же после пяти снятых картин отборщики фильмов для фестивалей меня уже знают и сами обращаются с предложением принять участие в том или ином фестивале.

Критерии успеха коммерческого кино ясны — кассовые сборы, звезды в титрах. А в авторском кино что является показателем успешности?

Ответ очевиден — участие в фестивалях, фестивальные награды. Хорошо это или плохо, не знаю, но это так. За рубежом, где с авторским кино все в разы лучше, чем в России, существует фестивальная карта, причем все фестивали разные — это и Венеция, и Канны, и Локарно. Я участвовал в Монреальском фестивале, одном из самых авторитетных и старейших в Канаде. Но, говоря об успехе, я, конечно, не скидываю со счетов мнение зрителей и отзывы критиков. Не только фестивали, конечно, и награды. Важно, как фильм примет зритель. В том числе и искушенный зритель. Как сказал один великий режиссер, «я снимаю кино для собственной мамы», в этом есть глубокая мысль, как мне кажется. Главная оценка — это твоя оценка, твоей совести, твоего зрителя, твоей личной жизненной истории.

Недавно вышел ваш новый фильм «Последняя ночь». Как складывается его судьба?

Фильм вышел буквально пару месяцев назад, но уже успел побывать на четырех фестивалях. Фильм идет в прокате в десятках городов России. Сейчас речь идет о международной дистрибуции фильма, ведутся переговоры с рядом российских федеральных телеканалов. Я очень надеюсь, что у фильма будет своя яркая и кинотеатральная, и эфирная судьба. Не ради собственной славы, а как благодарность за работу всей большой команде и актерам, которые трудились над картиной. Для меня это важнее всего.