Молодой режиссер Арсений Гончуков уверен, что хорошее кино можно делать и без миллионных бюджетов. Хотя в профессии он не так давно, его фильмы уже побывали в Каннах, на Берлинском фестивале, получили хорошие отзывы критиков и аудитории и были удостоены высоких наград на фестивалях разного уровня. В 2012 написал «Личный манифест кинорежиссера», принципам которого следует в кино. Снимает фильмы без поддержки государства, на личные средства. О творчестве и о себе Арсений Гончуков рассказал журналу «Лавры Кино».

 Автор: Юлия Коновалова

Арсений, я знаю, что до того как попасть в кинематограф, вы работали в разных областях, в том числе и в журналистике.

Путь мой в кинематограф был тернист. Я родился и вырос в Нижнем Новгороде. Мои родители по профессии инженеры: мама конструктор-авиационщик, а папа был инженером-строителем, они были творческими людьми. Отец и дед очень хорошо рисовали. Еще в школе в 7 лет я начал писать рассказы и стихи. В старших классах ко мне пришло осознание того, что я совсем не способен к точным наукам, и меня отдали в гуманитарную школу, позже я поступил и окончил филологический вуз. По первой профессии я филолог. В журналистику пошел только потому, что родился сын, и надо было зарабатывать деньги. Меня звали в науку, хотели оставить на кафедре филфака, я даже в аспирантуру поступил, но обстоятельства складывались так, что нужно было начинать зарабатывать самому и кормить молодую семью. Так вот я и пришел в журналистику.

Долгое время работал на телевидении, где получил громадный опыт: был ведущим, автором, шеф-редактором. Параллельно писал стихи, меня публиковали в различных изданиях в России и за рубежом, у меня вышла книга стихов. Я жил бурной творческой жизнью: ездил на чтения, фестивали. В Нижнем Новгороде я достаточно рано сделал карьеру на телевидении, в 24 года был уже известным ведущим. Когда понял, что город исчерпан для творческого роста, принял решение ехать в Москву. Отправился в столицу, совершенно не думая про кино и режиссуру. В Москве начал делать телевизионные документальные фильмы для федеральных каналов.

Но телевидение и кино достаточно разные сферы. Как вы столкнулись с кинематографом?

У меня есть уверенность, что любой способный человек может заниматься одинаково хорошо несколькими вещами и может их совмещать. Я совмещал литературу и телевидение, но в какой-то момент мне захотелось объединить две эти сферы. Я пошел в киношколу, ошибочно подумав, что кино – это некое соединение литературы и изображения. Вскоре понял, что телевидение и кино различается примерно также как театр и черная металлургия: эти сферы абсолютно разные! Но надо сказать, что с таким ажиотажем, с таким рвением, с таким колоссальным удовольствием я не учился никогда в жизни, хотя мне уже было около 30-и лет, в группе, которую составляли 19-22-летние ребята. В кино я погрузился с кайфом! На момент выпуска сделал рекордное количество заданий: в полтора раза больше, чем нужно было. Я постоянно снимал, и до сих пор в интернете огромное количество моих учебных работ. Вот так я пришел в кино. И я счастлив, что пришел. Мне всегда чего-то не хватало, разные виды деятельности надоедали. Но кино – это настолько многогранная творческая среда, здесь я могу реализовать все свои грани, погрузиться, раствориться в этом деле полностью. Это же еще и очень трудная профессия, тяжелая и амбициозная. Но это мне и нравится. В общем, получилось, что «по Сеньке шапка». Кино как искусство и как профессия во всем его разнообразии – именно то дело, которое я назвал делом жизни.

В 2010 году я окончил киношколу (Школу кино при ГУВШЭ, мастерская режиссуры игрового художественного фильма А. Фенченко, В. Фенченко. – Прим. ред.).

Расскажите, где практиковались, прежде чем снять свой первый фильм? Мне известно, что вам удалось поработать вторым режиссером на большом проекте.

Да, и я считаю, что это большое везение. Именно этому периоду жизни я благодарен процентов на 60 своими последующими фильмами. После киношколы меня приняли на работу вторым режиссером на дорогой и масштабный проект «Синдром дракона». Сериал со многими российскими звездами снимался для «Первого канала». С одной стороны, это была невероятно сложная работа: 100 съемочных смен, группа 120 человек, три страны, 15 экспедиций, очень непростые съемки и дорогостоящее производство. Но именно там я прошел мощную производственную школу – ведь должность второго режиссера она всеобъемлющая, ты контролируешь почти все сферы кинопроизводства. Вот такая жесткая, но плодотворная у меня была практика. Отдельное спасибо режиссеру Николаю Хомерики. Он потрясающий, интересный, глубокий человек. Многому я научился у оператора Алишера Хамидходжаева, одного из лучших операторов в России. Я пристально и дотошно следил, как работают профессионалы, пытался уловить каждое слово. Полтора года я бы не только вторым режиссером, но еще и учеником.

«Конечная остановка» – это ваш дебютный фильм. В основе ленты конфликт разных национальностей, где настолько точно и аккуратно и в то же время остро и социально получилось обозначить проблему, не отвечая на вопрос, кто прав, кто виноват: кавказец, который оскорбляет и унижает мальчишку на улице, скинхэд, фанатично «проливающий кровь за Родину» или равнодушный блюститель порядка с позицией «мое дело – сторона». Расскажите об этой картине подробнее. Это ваша дипломная работа?

Нужно было снимать диплом. Я написал сценарий «Конечной остановки». Но у нас возникли разногласия с мастером Анной Фенченко в Школе кино, которая этот сценарий не приняла и даже попросила не ставить ее фамилию в титры. Я так понял, что в качестве диплома мне этот проект могут просто не зачесть. Но тогда я сказал себе: «Будет у меня диплом или не будет – неважно, а этот фильм будет!». В общем, я «запустился». Нашел денег, «Конечная остановка» стоила мне 5000 долларов. Когда мы этот фильм сделали, я показал его в киношколе мастеру, была совершенно другая реакция! Фильм понравился, мне зачли его как дипломный проект с отметкой «отлично».

Просто все боялись, что картина будет слишком однозначной. Тема ведь непростая. Мне не хотелось сделать откровенную «агитку». И меня радует, что картина получилась не лозунгом, а настоящим кино – не про идеологию, а про человека. Короткометражка получилась вообще непростой. О том, как жизнь дает человеку возможность сделать выбор. И он его делает. Свой выбор. Но трагический…

Как мне известно, ваш фильм «Конечная остановка» побывал в Каннах. Что это за история?

Я сделал этот фильм, и мы год его рассылали на различные фестивали. Самое смешное, что на протяжение года его никто не брал вообще, а затем посыпались фестивали и награды. У этой ленты около 15-ти фестивалей и шесть различных наград: его показывали в Польше, в Финляндии, в Чехии, во Франции два раза, по всей России. Одну награду мне дали в США, другую я получил на «Святой Анне» из рук Павла Лунгина. В том числе «Конечная остановка» побывала на Каннском фестивале. В Каннах есть такой «Уголок короткого метра»: из России туда присылают ежегодно около сотни работ, а отбирают десяток. Фильм показывали в Каннах, и он попал в каталог кинофестиваля. Потом многие говорили, что здесь нет ничего удивительного, так как «Конечная остановка» подходит под стилистику, которую в Каннах любят и считают своей.

В одном из интервью вы сказали, что «1210» – это главный фильм в вашей жизни. Это ваше первое полнометражное кино, непростая история о ветеране прошедшем Афган, борющемся с госструктурами за ветеранскую пенсию, которую ему неожиданно сокращают. История о послевоенном синдроме, о болезнях нашего общества в целом. Откуда этот сюжет?

Я не склонен считать, что этот фильм про Афган или про войну, я даже не склонен считать, что этот фильм про поствоенный синдром. Для меня эта картина, в первую очередь, о человеке: о человеке непримиримом, загнанном в угол, о котором нельзя сказать хороший он или плохой, о человеке, который совершает страшный поступок, но этот поступок нельзя трактовать однозначно, о человеке, имеющем душу и сердце, чувствующем вину. По мне так герой фильма «1210» это и есть герой нашего времени. Жесткий, принципиальный, не умеющий отступать в своей личной борьбе за справедливость и человечность. Вот это самое главное.

Люди, которые хорошо меня знают, они вообще не думают про ветерана, про афганца, они узнают в этом фильме меня. В «1210» много меня самого, много сложного, болезненного, это мой любимый первенец. Откуда сюжет? Достоевский черпал сюжеты для своих романов из заметок в криминальной хронике. Мой сюжет взят из времени, из сегодняшнего дня. А разговор в фильме идет ведь не о войне, а на общечеловеческие темы. Я готовил этот фильм очень долго, год писал сценарий. В итоге у фильма сложилась счастливая судьба. Он объехал многочисленные фестивали, его показывали в Германии во время Берлинского кинофестиваля. Получил шесть призов, в том числе Кончаловский за этот фильм вручил мне кинопремию «Страна».

Я знаю, что вы снимали картину «1210» на свои деньги. Почему так получилось? Не смогли найти продюсера или просто не хотелось, чтобы кто-то со стороны диктовал условия?

Я отвечаю на этот вопрос так. Я автор своего кино, для меня кино – это страсть, смысл, суть. И если бы я искал продюсеров, я бы до сих пор их искал. Поиск продюсера – достаточно долгое, утомительное дело с большими рисками. У меня есть знакомые, которые продюсеров обхаживают по три года. Надо быть в тусовке, иметь знакомства. И путь к бюджету может быть достаточно долгим. А когда ты молод, когда ты горяч, когда тебе хочется снимать, когда у тебя горит идея, нельзя откладывать! Даже если бы мы сняли что-то не то – ничего страшного! Тот же Тарантино снял первые фильмы, потом все сжег. Я уверен, когда хочется говорить, нужно говорить. Конечно, я выучился перед этим, прошел практику, накопил денег. Фильм «1210» мы сняли всего за шесть дней. Для полнометражного фильма бюджет в 600-700 тысяч рублей (!) – это вообще какие-то нереальные деньги, мизерные. Но тем приятнее потом быть с фильмом в фестивальных программах, где в остальные ленты были вложены миллионы рублей или даже долларов.

Для меня 600 тысяч – это достаточно большая сумма, ведь я сам себя обеспечиваю и не в каких крупных фирмах не работаю, я творческий фрилансер. Деньги, которые я сам заработал, я вложил в свой первый фильм. Не думал, что он когда-то окупится! Но самое забавное, что сегодня, можно сказать, картина окупилась. Два телеканала купили у меня этот фильм, я продал права на фильм в США и Канаду, я получил за «1210» денежную премию на фестивале. В итоге, все вложенные деньги практически вернул. Изначально ни на что подобное я не рассчитывал.

 Ваш следующий ваш фильм «Полет» – тоже непростая история: молодой человек возвращается из армии, его близкие погибли в авиакатастрофе по вине пилота, который чудом выжил. Он приезжает в родной город с единственным желанием – отомстить. Но фильм не об этом, а о любви, о непростом выборе. Фильм светлый, романтичный, с интересным саундтреком. Ленту вы снимали в Перми, где произошла подобная катастрофа. Скажите, это кино снято на реальных событиях? 

Разные режиссеры черпают сюжеты для своих фильмов из разных источников. Кто-то экранизирует биографии, кто-то обращается к литературе, я беру темы для своих историй из дня сегодняшнего. Мне важно говорить о том, что важно, о том, что наболело.

Но если в первом фильме «1210» мы написали «основано на реальных событиях», то в «Полете» мы сознательно отмечали, что «все совпадения случайны». В фильме вы не увидите саму авиакатастрофу, в нем идет рассказ о том, что происходило потом. Сам сюжет взят из нашего сегодня – ведь сколько авиакатастроф случилось за последнее время, это национальные трагедии, но об этом почти не снимают. Информация об этих катастрофах меня всегда по-человечески очень ранит и задевает, где бы они ни произошли, я всегда думаю об этом и переживаю. В Перми была такая авиакатастрофа в 2008 году, но мы намеренно от нее отдалялись, потому что искусство – это метафора. В «Полете» было важно отодвинуть реальную историю от воплощения на экране, ведь в этом городе эта тема больная, много семей погибших и трогать это нельзя. Поэтому авиакатастрофа стала некой канвой, в которой разыгрывается история. Выбор темы – это то, что витает в воздухе, а искусство всегда говорит о двух вещах: о смерти и о любви.

 Расскажите о прокатной судьбе ваших картин. Как кино встречал зритель?

У «1210» – несколько тысяч заказов в Интернете, показы были в Германии во время Берлинского кинофестиваля, «МосКино» в Москве делало прокат в трех кинотеатрах, в том числе фильм шел в «Художественном». Все мои киноленты были показаны в Доме кино, было много премьерных показов по России и по Украине (в Днепропетровске, в Киеве, в Кировограде). Два месяца я ездил с фильмом по стране, уже не говоря о фестивалях, которые до сих пор продолжаются. В апреле будет «Detective fest», где «1210» заявлен в конкурсной программе. В мае «Полет» летит в Чебоксары на кинофестиваль, где в прошлом году «1210» взял приз. Оба фильма хотят взять на Евразийский кинофестиваль в Севастополь.

С «Полетом» тоже получилось очень интересно. Как только я объявил, что фильм готов, мне написали половина тех площадок, где я показывал «1210» и уже без моего участия фильм стали показывать. У него счастливая фестивальная судьба. Картина была готова в августе прошлого года, буквально в сентябре «Полет» сразу взяли на пять фестивалей. На сегодняшний день у «Полета» уже девять фестивалей, хотя не прошло и года. Фильм показали на «Московской премьере», он шел в Москве в «Художественном» и в «Звезде». Но, самое главное, кинокомпания «Другое кино» отобрала «Полет» в десятку лучших, по их версии, авторских фильмов года, и в 20-и городах России картина была показана по нескольку раз в рамках «Дней Другого кино», что, безусловно, мне очень приятно.

А отзывы как всегда разные… Я доступен в соцсетях, где мне постоянно пишут: кому-то понравился фильм, кому-то нет. Мне приятно, видеть, например, такие отзывы, из  российской глубинки: «Здравствуйте! Я машинист депо. Видел ваши фильмы. Спасибо вам за то, что вы делаете настоящее русское кино». Приятно, когда пишут люди, которые никак с кино не связаны. Есть отзывы кинокритиков, которых я уважаю и люблю, их оценки мне очень важны.

Картину «Полет» вы тоже создавали на свои деньги? Мне известно, что вам удалось собрать определенную сумму на площадках краудфайндинга. Скажите, фильм «Полет» в итоге окупился?

Такое кино оно не окупается в принципе. И не только мое кино, но и авторские фильмы признанных мастеров. Но с «Полетом» получилась интересная инвестиционная схема. Изначально этот фильм меня пригласили снимать пермяки. Весной 2012 года из Перми на меня вышли местные молодые начинающие продюсеры с предложением: «Приезжай к нам, сними кино. А мы тебя обеспечим всем необходимым,  найдем актеров, команду, машины, квартиру». Я взял оператора Костю Рассолова из Питера и художника Катю Лапынину, с которыми мы работаем на всех наших проектах, и мы поехали в Пермь. Два месяца готовили в Перми съемки, а потом приехали и сняли кино. Этот фильм обошелся примерно в 700 тысяч рублей. Пермские продюсеры вложили около 300 тысяч. К сожалению, не все было гладко, и мне пришлось доделывать ленту самостоятельно. Я, в свою очередь, также вложил в него около 300 тысяч рублей. И также была краудфайндинговая история: проект был размещен на «Бумстартере» и собрал около 100 тысяч рублей. Правда, большую часть суммы дал один инвестор, которому хотелось поддержать мои проекты и меня лично. К слову, на «1210» мы тоже собрали в интернете где-то 100 тысяч. Причем, тогда еще не было краудфайндинговых платформ, и я собирал деньги в своем ЖЖ. Люди просто дарили деньги: «Бери, хорошее дело делаешь!» Конечно, «Полет» не окупился, и вряд ли окупится. Цель я такую себе не ставил. Хотя одна кинокомпания у меня купила права на оба фильма, и показывает теперь мои картины в США, Мексике и Канаде. На «Триколор ТВ» я продал свои ленты, у которого 40 миллионов зрителей. Морально фильм свои затраты окупил. Но нельзя сказать, что я что-то в прокате заработал. Такого нет, конечно. Все равно минус.

Ваша тема – это авторское кино, кино социальное, непростое, где-то жесткое. Индустрия вас не интересует принципиально? Согласитесь, коммерческое кино также можно делать художественно, интересно, нестандартно. Или вы не исключаете, что в определенный момент эта сфера также может вас заинтересовать?

Я, на самом деле, не исключаю. Я с удовольствием смотрю американские сериалы, и они действительно очень хороши по качеству. Американцы вообще молодцы. Меня поражает, насколько могут люди качественно делать добротное кино категории «B». Кино, которое «держит» у экрана, в котором, может быть, нет большой глубины и содержания, но в сериалах у них есть какие-то простые человеческие вещи, важные простому массовому зрителю. Хотелось бы снять что-то такое. Мне несколько раз предлагали снимать сериалы для каналов или снимать какой-то фильм, но я отказывался, потому что не хочу идти на компромисс с самим собой и делать то, то мне не нравится. Причем, я не привередливый, просто откровенную глупость снимать не хочу. Я не хочу делать из профессии режиссера рутину и поэтому у меня есть требования. Если бы появился какой-то вменяемый продюсер, который хотел бы не только заработать, а сделать это с умом, то я с удовольствием бы зашел постановщиком на такой фильм для массового зрителя или сериал. И я сделал бы все, чтобы фильм был красивым, динамичным, интересным. И думаю, он таким бы был. Снимать я умею, и по-разному.

У вас есть даже некий манифест для молодых режиссеров. Не могли бы вы в общих чертах рассказать о нем. Один из посылов в вашем манифесте: «Хорошее кино можно делать и без бюджетов». Какие советы еще вы даете молодому режиссеру?

Да, есть такой манифест. Он короткий, но хлесткий. В нем заложена одна главная мысль. Мы понимаем, что сейчас у молодого кино тяжелая ситуация, точнее этой ситуации просто нет. Мы здесь сидим и не знаем, что в той же Америке огромное количество киношкол, а у нас в Москве две с половиной школы. Вы только представьте, в одном Нью-Йорке сотни киношкол! Кроме того, государство дает гранты на обучение, дает деньги на короткометражные фильмы, выращивает молодое поколение режиссеров. Откуда эти сериалы, откуда эта индустрия вся сверхприбыльная? Это бизнес, и в него изначально много вложено. У нас нет ничего похожего. Ко мне постоянно обращаются молодые начинающие кинематографисты, пишут мне, звонят из других городов: «Мы хотим написать сценарий, снять фильм, скажите – как?»

Но звонят единицы, большинство же сидит, опустив руки. И я написал в манифест, в котором сказал: «Ребята, надо снимать в любом случае! Все против вас. Но не надо ждать ни от кого подачек, грантов, не надо продюсеров ждать. Кино при нынешних технических возможностях можно снимать хорошо и недорого. Снимайте, не смотрите никому в рот, не обесценивайте свою профессию! Некоторые режиссеры ведь идут в рекламу. А сколько режиссеров погибло на сериалах?

Если есть у тебя характер, если есть, что сказать, – сделай все, чтобы высказать себя, чтобы создать фильм! Продай машину, заложи огород, возьми кредит! Я знаю одного режиссера, чтобы снять свой первый фильм на пленку он продал квартиру в Москве, и сейчас он очень известный человек. Другой мой знакомый берет кредиты на свои фильмы, и немаленькие. По моему глубокому убеждению, надо относиться к своей профессии как к своему призванию, как к очень важному в жизни. Ведь с годами становится ясно, что важных вещей в жизни немного. Вот он сидит и мечтает: «А где же я возьму деньги…» А потом ему бабах и 40. И поезд ушел. В этом манифесте я достаточно жестко призвал молодых режиссеров: «Снимайте! Не занимайтесь отговорками!» Манифест – это, с одной стороны, достаточно жесткая реакция на гиблую ситуацию с поддержкой молодого кино, а с другой стороны, это жесткий ответ всем нытикам. В манифесте я также говорил, что режиссеры новой волны тоже снимали на свои деньги, да и Пушкин не просил ни у кого финансирования.

Расскажите о новом фильме «Сын». Вы уже завершили съемочный процесс?

Сейчас я доделываю третий полнометражный фильм, он называется «Сын». В основе картины сюжет о сложных взаимоотношениях сына со своими родителями и с самим собой. Фильм отличается от первых двух, это совсем другое кино. Фильм тоже такой…  неоднозначный. Он черно-белый, в нем не будет музыки, которая есть в моих предыдущих фильмах. Фильм достаточно жесткий и даже беспросветный. Фильм-притча, фильм-сон… Картину мы снимали год, точнее, две зимы. В проекте заняты два известных актера – Елена Тонунц, это наша советская Шахерезада, и популярный актер Вадим Андреев. Фильм мы досняли, но постпродакшн как обычно выходит очень недешево. Сейчас вот ищем инвесторов, продюсеров, обращаемся ко всем, кто может помочь. Уже появился продюсер, который посмотрел рабочий вариант фильма и высказал желание помочь с финансами. Но будет ли это полная сумма – пока непонятно. Надеемся, картина будет готова через пару месяцев, осенью будет премьера. У меня каждую осень премьера, друзья уже говорят, традиция, и привыкли ходить на первые показы осенью. Закончу с этим фильмом, буду дальше что-то думать. Обязательно. Остановка – подобна смерти!

Лавры кино (с)

#12, Май, 2014