НЕ ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ РЕЖИССЕРА А. ГОНЧУКОВА
Кинокартина «Последняя ночь» московского режиссера Арсения Гончукова увидела свет первых фестивалей. И уже завоевала себе первых антипоклонников. Хейтер маст хейт, режиссер маст снимай новый фильм. «ПН» – не точка в карьере молодого режиссера.
«Последняя ночь» – не лучшая картина Арсения Гончукова. Сложно было перепрыгнуть свою же планку, установленную в черно-белом «СЫНЕ». Эта картина по-прежнему остается центральной и главной в творчестве кинематографиста. И тот факт, что актеры, игравшие этот фильм, до недавнего времени занимались исключительно получением наград различных фестивалей, а также снисканием бурных оваций из зала, говорит о многом. Выпрыгнуть сразу в космос Гончуков, разумеется, мог. А еще мог сразу пересесть на сверхтяжелые наркотики, незаконно приобрести оружие и в таком виде отправиться на поиски своего нового фильма. Но не будем винить его за то, что он так не поступил. Поговорим лучше о сам?й «Последней ночи».
О СЮЖЕТЕ
В «Последней ночи» Гончуков раскрывает перед нами классический сюжет путешествия за сокровищем. Да, по большому счету, и любовь, и смерть – это, в некотором роде, сокровища, которые иногда очень дороги человеку. Т. е., например, с человеком теоретически может произойти что-то, и он увидит свою смерть как финал своей жизни, поймет – туда нужно как-то прийти. И там, в финале, получит то, что ему положено. Как проделал бы этот путь любой из нас? Например, я. Пожалуй, я бы очень долго смеялся в самом начале. Смеялся бы просто до упаду…
Кстати, для тех, кто хочет посмеяться над самим режиссером. Арсений Михалыч – человек внушительных интересов. И его габариты подстать его интересам. И мне, например, понять, что этот габаритный дяденька может стесняться, как школьница, когда тёток голых снимает в своей картине… Это было забавно. Но это натолкнуло меня на определенные мысли.
Главный герой в картине Гончукова «Последняя ночь» как Иванушка-дурачок из сказки. Он увидел смерть, и ему все остальное смешно. Он «нырнул в колодец», «попарился в баньке», «сносил семь пар железных сапог». Его еще видят в этом мире, но живет он уже в мире ином. К чести режиссера, нужно отметить, что он дал герою приличную фору (время). Пусть, что называется, доходит постепенно. Через дорогу, через людей, через свои собственные рассуждения перед зеркалом.
Смерть – сильнейший наркотик. Главный герой перед лицом смерти, образно, находится под действием такой дозы наркоты, что просто «сместился», поехал. Попробовать пережить это впечатление для нашего, отечественного кино, относящегося к смерти как к символу, пожалуй, вполне логичная мысль.
В процессе осознания приходят и первые результаты этого процесса. Герой получает перед собой изнанку своего мира в виде живой картины-игры. И он – всего лишь человек с большой, глобальной проблемой – бредёт по ней, как по лабиринту. Сложно понять и оценить происходящие внутри человека изменения. В таком состоянии он не мечется хаотично (как кажется), а выискивает того, кто станет его проводником. Того, кто, образно говоря, возьмет на себя роль Харона.
РЕЖИССЁРУ
Гончуков – документалист. В этом его сила (умение прекрасно понимать и видеть реальность в образе и в фокусе объектива; и это хорошо видно в тех «картинах», что вырисованы режиссером на ткани фильма) и слабость (без хорошего художника-постановщика он рискует не получить уютной, обжитой, «привычной» картинки, к которой герои как бы «привыкли», пока «жили» в этой «жизни»).
Насмотреться на героев. Режиссер должен уже, наконец, насмотреться на своих актеров. И этот фильм, этот этап Гончукова-режиссера не выглядит как-то неадекватно. Пока же: фильм нуждается в «глубине фокуса». Как простой пример того, о чем я говорю: когда женщина из парикмахерской кричит, нужно увидеть не только ее кричание, но и пустоту вокруг нее, в которой мы и увидим сам крик.
В связи с этим хочется вообще больше «смещений объектива» в таком ключе. Хочется увидеть и мир вокруг. Мир «Последней ночи» излишне замкнут на своих героях. А я, как зритель, хочу увидеть город, дом, кафе, парковку, заправку, часы, льющийся чай, разламывающийся апельсин… Не краешком, в жизни персонажа, а одновременно с ним. Хочу видеть, как они, эти моменты, скрепляют мир героев. Превращают его в реальный мир.
И есть в картине места простые и чудесные. Как, например, проезд камерой с 55-й по 56-ю минуту. Их там достаточно, в фильме, именно таких: прямых, очень достоверных, красивых моментов. Достаточно посмотреть, как режиссер адекватно и взвешено видит мир, о котором рассказывает, и ты понимаешь – он вполне осознает и понимает этот мир. И насмотревшись на своих актеров в кадре, нам его обязательно покажет.
ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Лично мои впечатления от фильма: это большая картина. В какой-то степени, она больше, чем «СЫН». Она – суть выход за пределы камерного мира, который привычен и комфортен Гончукову-режиссеру. Смотришь фильм, и понимаешь – да, это осознанный выход из зоны комфорта, без которого невозможен ни творческий, ни профессиональный рост кинематографиста. Выход туда, где ты уже не можешь контролировать весь процесс, и нужно искать, будить в себе то чутье, которое позволяет быть частью мира. И уже через это – влиять на происходящее. Невозможно спланировать и спрогнозировать жизнь, если ты не живешь. И «Последняя ночь» – это та инъекция жизненной силы, которая в первую очередь нужна самому режиссеру. Не только главный герой прощается с жизнью, но и вместе с ним Арсений Гончуков прощается с чем-то очень знакомым и привычным ему. Чтобы идти дальше. Вместе с ним идет по этой дороге и его зритель.