Что считать профессиональной критикой, почему художественный текст нуждается в «толковании» и как писателю помогает строгая оценка его творчества – эти и другие вопросы обсудили на круглом столе (онлайн) писатели и критики. В беседе приняли участие Валерия Пустовая, Евгения Тидеман, Арсений Гончуков, Ольга Маркарян, Михаил Гундарин, Сергей Диваков, Сергей Баталов, Алия Ленивец, Елена Сафронова, Александр Евсюков, Михаил Хлебников, Елена Погорелая.
Все части литературоведческой дискуссии:
Первая часть «Критика – как партия в шахматы».
Вторая о негативе в критике «По пути отрицания».
И третья часть «Осознанное переживание искусства».
Выдержки реплики Арсения Гончукова о критике:
Арсений Гончуков:
– Иногда личность критика интересней, чем сам предмет, над которым он упражняется… Для меня критика – это столкновение двух личностей: автора (в виде лирического героя) и собственно критика.
Что касается принципов настоящей критики, для меня важен тезис, что текст превыше всего и личное должно отходить на второй план. «Это моё мнение», «мне нравится» – для меня не профессиональный, а чисто читательский взгляд. Второе – чувство Прекрасного, которое должно быть у критика, это сугубо эстетическая категория. И ещё такая вещь, над которой я часто задумываюсь (мне кажется, не все об этом задумываются): высокая цель критики – в чём? Я для себя объясняю, что это справедливость и вера, которая есть в каждом из нас, в существование некоей Последней Истины Искусства, да, всё с больших букв. Конечно, никто её не видел и никогда не увидит, но настоящий критик должен верить, на мой взгляд, в её существование.
Все мы люди, и даже эталонное Прекрасное у каждого своё, возразят мне. Да, это субъективное, я соглашусь. Мы оперируем неким эстетическим идеалом, который у каждого свой. Но лично я для себя принял такую идею, которая входит в противоречие с популярной сегодня идеей, что каждое мнение каждого человека – важно. Так вот, мне кажется, что мнение важно не каждого.
Для меня это вопрос авторитета человека, которому доверяют люди, аудитория. Может быть, это мысль не очень этичная, но мне кажется, что важно мнение не всех, и мне очень хочется ориентироваться на человека, которого я выделяю как более компетентного и правого по профессиональным критериям: он более образован, более начитан, более интеллектуально одарён, более опытен, наконец. Он профессионал, которому я доверяю. Вот что главное. Мне кажется, что общество для себя как бы выбирает людей, которые формируют и литпроцесс, и систему культурных ценностей, если говорить шире.
Я для себя долго искал таких авторитетов. И есть те, кому я верю и по рекомендации сразу могу купить книгу, просто прочитав пост, тут же заказать её в интернет-магазине. Найти и установить себе такие ориентиры, мне кажется, очень важно.
Арсений Гончуков:
– Хороший критик – огромное счастье для писателя. Я всё-таки меньше критик, я больше писатель, сейчас над двумя книгами и сценарием работаю – так вот для меня услышать умного критика – это бесценно, это счастье. Но я знаю, как больно получать «по щщам» от человека, который просто обесценивает, девальвирует твоё творчество, я знаю, как это больно, меня на физиологическом уровне бросает в жар и пот. И отдавать свои вещи, рассказы, главы кому-то на суд, и получать от критика очень жёсткую оценку – травматично. Но во мне живёт святое убеждение, что я могу себя уважать, только если я буду преодолевать себя и отдавать написанное на суд другого человека. Хороший критик сделает для писателя столько, сколько не сделают никакие медиа, никакие лайки поклонников. Творческий человек переболеет, и рана, которая заживёт, даст ему крепкую сильную кожу.
Арсений Гончуков:
– Есть даже термин такой – «микро-инфлюэнсеры», владельцы своих кочек-площадок влияния на общественное мнение. Человек ярче, чуть харизматичней других – и он становится критиком, и его мнение влиятельно. Но ведь от количества подписчиков мнение блогера не становится ценнее, а он сам не становится образованней. Но может раскрутить почти любую книгу. И не только раскрутить, но и убить… Я говорю об элементарном хейтерстве, о критике на грани «киллерства». Я однажды столкнулся с этим сам, на волне личного успеха, когда мой фильм собрал несколько очень весомых призов, Гран-при, я стал писать гневные обличающие посты, но очень быстро о них пожалел, правда. Мои посты в «Фейсбуке» стали набирать тысячи лайков, но я очень быстро завязал с этим, потому что стал терять друзей, вокруг меня образовывалась бесплодная пустыня, а взамен я обретал славу скандалиста, которому нельзя верить, к которому лучше не притрагиваться и который не может ничего, кроме ругани и хейтерства. Это страшно. Я сейчас говорю очень откровенно. Но это был важный урок, и я готов предостеречь коллег, кто вольно или невольно может встать на этот путь. Очень легко сгореть и сжечь в своём праведном (?) гневе и автора, и литературу, и самого себя.
Но есть и другая сторона медали. Я хочу привести цитату, к которой, вот честно, я не знаю, как относиться. Это Твардовский. «Плохие книги не потому плохи, что они плохие, это бы полбеды: они – живучие. Рано или поздно они сойдут со сцены, время их разоблачит, но слишком рано этого не бывает почти никогда, а слишком поздно – почти
всегда! И эти книги живут, процветают, приносят гешефты, премии, дачи и огромный вред. <…> Кроме того, о них очень трудно писать. Вы заметили, что положительные рецензии всегда короче отрицательных? Плохая книга стремится снизить до своего уровня даже очень хорошего критика, и вот критик барахтается в этом плохом, а иной раз пускает пузыри. И в литературном деле едва ли не самое главное – разоблачение плохих книг».
Ведь тоже верно.
Арсений Гончуков:
– Самый важный критерий для меня – это неангажированность, постоянное стремление неизбежно субъективного критика к некой последней объективности. Эта объективность, неангажированность в самом критике должна бороться с его личной вкусовщиной. Когда я учился на филфаке, я зауважал себя чуть больше, так как научился говорить: «Это классно сделано, но это не моё». Это ценно, круто, это – литература, хотя лично мне – не нравится. Для меня эталон критика – человек, который умеет так говорить. То есть нужно максимально разделять внутри себя вкус и выработанные собственные объективные критерии. Мне кажется, эти критерии каждый может в себе культивировать.
Да, и ещё, я уверен, что нужно беречься от родственных, групповых и политических чувств. Каждая группка в какой-то момент замыкается, начинаются друзья, рецензии на подругу, подругу друга, а это же хороший человек, как он может писать плохие стихи… Мне кажется, это начало конца любой такой группы, сообщества: междусобойчики эти, бесконечные «обнимашки» и лобызания творческих самолюбий друг друга. Это очень часто встречается в литературе и кино, и чем этого больше, тем меньше здоровья и качества.
Никогда нельзя забывать, коллеги, когда мы публикуем друг друга, что есть некий Петя, недавно приехавший из деревни, который классно пишет, но его в ближайшие десять лет никто нигде не опубликует, потому что все места заняты чьими-то друзьями. Да-да, я верю в условного талантливого Петю из деревни, который никогда не прорвётся через эту толщу друзей (клянусь, не держу в голове конкретного примера, но такого очень много!). Мне кажется, критик должен максимально чистить свою позицию: и от себя самого, и от внешних влияний и факторов. Тяга субъективного мнения к объективности, поиск критериев того, что хорошо для всех, мне кажется первостепенной задачей любого влиятельного критика.