О сборнике — https://gonchukov.ru/books/ne-kino/
Скачать сборник в формате Word.
Скачать сборник в формате PDF.
Арсений Гончуков
НЕ КИНО
Тексты 2019 – 2023 г.г.
Посвящается маме и времени
Составитель: Данила Давыдов
Арсений Гончуков — режиссер авторского независимого кино, сценарист, поэт, писатель. Закончил филфак ННГУ, Школу кино при ВШЭ, Московскую школу нового кино.
Автор сценариев и режиссер-постановщик шести полнометражных фильмов, а также первого в России веб-сериала «Район тьмы». Обладатель более двадцати наград, в том числе Гран-при российских и международных кинофестивалей. Участник 77 Монреальского кинофестиваля, фестивалей США, Франции, Канады, Германии, Чехии, Польши, Турции, Ирака, Индии, Австралии и многих других.
Автор трех книг (Эксмо, АСТ). В 2023 году роман «Доказательство человека» вышел в Редакции Елены Шубиной. Произведения публикуются в литературных журналах «Воздух», «Знамя», «Юность», «Дружба народов», «Искусство кино», «Современная драматургия» и других. Лауреат литературных премий.
—
Я похлопал дерево по плечу
Дружески, шершаво провел рукой
Говорю, как хорошо здесь постоять
С тобой за компанию
Ветками с солнышком перемигиваться
Перешептываться с травинками
Но мне, говорю, надо идти
Дело в том, что я человек
Понимаешь, дерево?
Мне надо идти жить
Бежать, спешить, суетиться
Понимаешь, в чем проблема
Но ты стой здесь
Расти, зеленей, насыщайся соками
Шуми на ветру
Стой и жди меня, дерево
Я ушел. А дерево подумало:
Он не вернется
Как все они не вернулись
—
И я вздрагиваю и вспоминаю, а, точно, я вспомнил, послушай
Наконец-то я понял, узнал и допёр, ты слышишь, так вот
Помнишь, спорили, гуглили, помнишь, и мнения разделились
Ну так вот же я вспомнил и понял, ты слышишь, ты вспомнила, да?
Оборачиваюсь и понимаю
Что тебя уже нет, сколько, год или тысячу лет
И стараюсь забыть то, что вспомнил
И шепчу внутрь себя: ну что ты, зачем, ты опять обознался
Ты опять облажался, зачем, не тревожь, давно все ушли
В этой комнате нет никого
Забываю, о чем, обрывая еще одну нить
И надеюсь, что больше не вспомню, что будет последней
Все вопросы у нас с тобой давно решены
—
Слушай, я заготовка, чертова заготовка
Вечером, днем, особенно же с утра
Над головою небо, передо мною стопка
Сегодня я заготовка, заготовка для топора
Веришь, нет, я заготовка, просто деталь машины
Можно меня молотить, просевать, ткать
Глаз, как у паука, рук, как у Шивы
Я заготовка, я заготовка для молотка
Видишь, ты посмотри, я в комплекте гаек
Там же болты, ключи, чтобы собрать, свить
Гнездо домашнего очага для нашей стаи
Потерянная деталь пропащей любви
Ты посмотри чертеж, спереди вид и сбоку
Посмотри инструкцию и запасную часть
Я потерянная деталь от человека, а значит смог бы
Образом и подобием смог бы стать
Так меня и запомни, я заготовка, древко
Знамени сгинувшего в таежных лесах полка
Я заготовка, видишь, тянется к солнцу ветка
Тянется изо всех сил рука
—
Великан заглядывает в крошечное окно
С грохотом распахивает слипшуюся раму
Светит ярким светом
Громко орет
Зовет гулять
И тогда я продираю глаза и окей, начинаю жить
Буйный великан не отстанет
Еще один день нужно донести до ночи
Положить на краешек мира
Откуда он свалится в пропасть
Несколько десятков лет инерция
Катит стальной шар моего личного бытия
Трескаюсь головой о телефонную будку
Я — биллиардный шар зеленых газонов
Каждую ночь ложусь немного другой
Чуть сильнее отшлифованный
С новыми потертостями
И надрывами
И торчащими нитками
Как дорожный чемодан
С новыми наклейками
С новым опытом
Как мне во всяком случае кажется
Пока однажды не просыпаюсь одуванчиком
С белой легкой шевелюрой
Мотоциклетного одуванчикового шлема
Дует ветер
И моя голова разлетается на тысячу парашютиков
—
Увидел на шкафу бидон
Потянулся и достал бидон
Стер с него пыль
И узнал его
Алюминиевый двухлитровый бидон
Темно-оранжевый
Крашенный, облупившийся
С нарисованным черной краской шиповником
Алюминиевый бидон
Много лет назад мама ходила с ним покупать молоко
Когда молоко разливали на улице из бочки
Привозили молоко из деревень
Из колхозов
И разливали у магазина половником в разную тару
Жителям окрестных домов
Когда не было пластика, вообще никакого
А были бидоны
Как этот
С черной пластмассовой ручкой
И никто не знал, что алюминий это вредно
Жители окрестных домов уносили звенящие бидоны
Закрытые крышечкой
С парой капель молока на стенке
Потому что когда наливают половником
Пара капель на стенке останется
На запотевшей стенке
И стройная молодая мамочка
Приносила бидон молока
Вот этот бидон
Ныне ненужный и списанный
Бидон в отставке
Отбракованный веком и временем
Красивый алюминиевый и почти не помятый
Он помнит маму и маленького меня
Бидон из другой эпохи
Бидон из Другой Эпохи
Бидон — какое смешное название, правда?
Би-дон
Би-дон
Гудит
Как колокол
Донннн-би-би-донннн-донн
Тщательно руками вытер его от пыли
Поставил на видное место
Как будто у меня тут музей
Музей
Молодой мамы с бидоном
Как будто этой находкой
Заново открытой и обретенной мамой
—
каждый день пытаюсь заново жить
и вечером понимаю —
не получилось
пишу
а оно стирается
не понимаю
чего-то очень важного
очень нужного
как будто хочу увидеть воздух
чтобы начать дышать
как будто всем смешно
кроме меня
не принимаю себя на веру
не признаю себя как независимое государство
не понимаю, не понимаю
причин катастрофы
кто-нибудь
дай мне сил
понять что-нибудь
вовлеченный в круговорот
в работу
в смену агрегатных состояний
человеческого вещества
я не против
я люблю
каждый день
до слез
но я мучительно
не понимаю
как будто я вижу древнего идола
каменную статую
стою перед ней и смотрю
и не понимаю, как ей молиться
что говорить
как просить
и почему идол мне не помогает
и в отчаянье отхожу
от высокого зеркала
—
прочитал в ленте
что поэзия работает с тайной и чудом
что она должна вскрывать смыслы
нет, ничего, конечно, не должна
но поэзия работает с тайным и непонятным
не согласен
все вокруг нас
включая самих нас
настолько страшно, жутко, тайно и
пугающе
непонятно
что лучше я буду говорить прямо
ибо моя попытка понимания —
единственная иллюзия логики
единственный островок иллюзии
что мир имеет логику, а люди способны на иллюзии
шел сегодня по улице
а вокруг меня умирали люди
вот один поскользнулся, упал и умер
вот второй поперхнулся картофельной чипсой и умер
вот третий побежал и попал под машину
рядом упала женщина
руки опали листьями резко увядшего растения
умерла от инфаркта
маленький мальчик врезался в стену и расколол кокос черепушки
с девятого этажа упал и вошел в асфальт, как в масло, старик
и сразу стал сырым
и в два раза меньше
хорошо никого не зашиб
вокруг все умирали
стремительно умирали
торопливо
как будто дождь из людей
а я думал, как хорошо, что мы так быстротечны
так внезапны и мгновенны
ничего не останется
все пройдет
все забудется
все сотрется
исчезнет
ничего не сохранится и в том
есть ирония
но есть и большая свобода
словно маньяк убийца
я ухожу с земли
сбегаю с места преступления
зная, что не останется улик
не останется никаких следов
и меня не поймают
за кровожадное дело
леденящее кровь преступление
жуткое злодеяние —
жизнь на земле
я улыбаюсь и исчезаю, пряча улыбку
кривую, как нож
острую, как блеск
—
Ну вот я и закрыл дверь
Дверь на балкон
Впервые
И оказался в герметичной московской капсуле
Переехал в эту квартиру весной, поставил кресло на балконе и ждал
И вот повеяло холодом
Настоящим холодом
Планета моя долго уходила от солнца
Я терпел
И вот стало по-настоящему холодно
Закрыл
Включил свет
Теплый комнатный свет
Читаю
И вдруг
В книге автор упомянул песню «Вечно молодой, вечно пьяный»
Любимую песню моей молодости
Которую мы орали пьяные нахуй на бешеной скорости на черной трассе в дождь летели как безумные бухали и орали эту песню что срывали глотки останавливались посреди тьмы мокрой заснеженной обочины орали бухали из горла и снова орали ссали в черный снег потом садились обратно в тачку орали песню и были вечно молодыми!!!
Вот
И автор в книжке
Сделал педантичную сноску:
«Эта песня была популярной в 2000 году»
Ну пиздец
Приплыли
Лето кончилось
Надо кресло с балкона
Вытащить
Хотя как его вытащишь
Если я собирал его прямо там
—
Дорогая, давай без инстинктов
Вот без этих, давай, и без тех
Я хочу любить тебя тихо
Как студент любит свой политех
Дорогая, с миром простимся
И ни я, и ни ты не из тех
Дорогая, послушай же осень
Эту осень, потом и весну
Мы друг друга осенью бросим
Окунь цапнет кривую блесну
Упаду на асфальт больно носом
И не встану, а тут же усну
И не буду с мамой знакомить
С бывшим мужем знакомить и ты
Мы друг друга с ладони покормим
Будто наши ладони листы
Подождем давай зимнего шторма
Полюблю, да полюбишь и ты
Прочитай пролистай мое тело
Мою жизнь, даже нет, не читай
Книжка эта тебя не задела
Эту жизнь никто не считал
Посмотри, дождь перестал
И повсюду разлитая сталь
Море жизни длиннее, ты знаешь
Я дарю тебе внутрь билет
На экскурсию и познанье
Хотя пишут, познания нет
Ты меня сегодня терзаешь
Тем сильней, чем тебя рядом нет
—
хотел написать стих
про переходный возраст
искал рифму
искал искал
но не нашел ничего
кроме
рифмы
прозак
—
Мастурбация на балконе попытка поймать лето
Хотя бы свое раз не было у нас общего
Порванные детективы разбросанное цветное лего
Наступать на него больно как на стеклянное крошево
Засыпая в позе эмбриона он мечтает о девушке
Хотя бы во сне полупрозрачным образом
Потому что красиво приятно но дешево
Любить вот таким вот образом
Но вместо того он плачет во сне как полководец и победитель
Бывший муж отец сын святой дух палач
Потому что наяву никогда не плачет не ждите не ждите
А во сне поплачь сенечка арсеничка поплачь
Он кончил и брызги летят с семнадцатого этажа
Он бы с тем же успехом выдрал бы зубы и бросил
Ногти суставы жилы глаза кости
Если бы знал как выдрать это все без ножа
И только любовь сопро сопро сопро сопротивлялась
Бесилась пойманной мышью с открытым ртом
Беспричинная невыносимая невыразимая она в нем начиналась
И как будто оставляла его на потом
Будто будет возможность любить после после после и после
Будто смерть это бросить дворняге палку
Будто смерть это прыгнуть на дельтаплане с крутого откоса
И лететь и лететь и кричать и кричать и плакать
—
В детстве так было
Сидишь сзади на мотике и понимаешь все пиздец сейчас я разобьюсь уже никак не избежать зачем я только сел и поехал все
Мамочка
Заплыл далеко от берега и чувствуешь все сил больше нет вернуться обратно зачем я только полез в воду вернуться невозможно аааа
Мамочка
Или вот сейчас доска подломится подо мной уже трещит и все кирдык шея хрясь и умру господи зачем я только полез
Это было в детстве
Сейчас я думаю так про всю жизнь
Как я попал
Как же я так попал
И каждый день
Предчувствуя конец
Мамочка
—
В жизни отца и сына однажды наступает такой момент
(Я не знаю бывает ли это у матери с дочерью)
Когда однажды вдруг сын видит насколько его отец стар
Как он отстал от жизни ослабел потерял упругость задор
Какими глупыми кажутся его потуги лучше выглядеть и особенно шутки
Как он устарел потерял уверенность и стал неловким
В этом своем старании быть моложе и успешнее
И сын смотрит и понимает как его батя жалок
У бати дряблые плечи и висит животик
И несмотря на то что отец не без денег шумит и шутит
И в целом силен и могуч и еще пример октябрятам
Несмотря на это как говорят косметологи про женщин за сорок
Ваше лицо утратило естественную геометрию
И в целом чего не добился батя уже не добьется
И он прекрасно об этом знает
Однажды больше двадцати лет назад я почувствовал такое
Когда увидел как больно моему отцу
Быть на невидимый зазор чем-то меньшим
Чем ему хотелось быть
Перед нами с братом
Молодыми конями богатырями
Перед которыми скатертью самобранкой взлетная полоса в космос
Усеянная чистейшим громадным счастьем будущей жизни
А он стоял низкий и уставший
И с улыбкой смотрел на нас
Как на горы
А на днях мы ехали вместе с сыном и вдруг я подумал
Посмотрел на себя снаружи сбоку как в играх
И подумал возможно и я уже со всем своим барахлишком
Неновой машиной разбитым зеркалом крылом мятым
Джинсами курточкой телефоном разряженным шутками прибаутками
Опытом авторитетом знаниями всей своей силой
Со всей своей жизнью лечу в бездонную пропасть
В тартарары времени
И конечно же этого не замечаю
А что батя ну батя как батя
Батя как всегда ну ты понимаешь
Он скажет ты все неправильно делаешь
Как обычно
—
У меня рядом с домом находится школа
Каждый день туда и обратно ходят дети
Иногда я выхожу гулять
И вижу варежки и перчатки
Они сидят на заборах на веточках на бордюрах
Всегда разные
А некоторые лежат прямо на дороге и напоминают
Прыгающих этих штуковин из Халф-Лайфа
С острыми ножками и зубастыми ртами
Присасывающихся к лицу и сжирающих человека
Маленькие перчатки варежки от детишек
Прыгают на меня и высасывают из меня силы
Высасывают из меня время
И с хохотом убегают
—
После смерти человека вычищают из его жилища
Это происходит просто
Хорошо если этим занимается сын или кто-то родной
Думаю он не будет делать ремонт сразу
Он подождет полгодика ничего не трогая
И только потом переберет вещи и книжки и твои бумажки
Круто если он возьмет отгул на работе
Чтобы спокойно целый день просмотреть
Папки на дисках электронную почту везде разлогиниться
Старую посуду крупу на полках прилипший сахар
Заскорузлое постельное белье
Сморщенную опустевшую без хозяина одежду
Которая знает что уже никогда не будет натянута
На теплое брюхо ляжки старого пахучего мужчины
После чего родственник соберет весь хлам
Что-то возьмет себе
А остальное выкинет на помойку
Заталкивая в мусорный бак нелепое желтое пальто
Внутри которого завернут зеленый свитер
В кармане пятьдесят рублей
Рядом поставит стопочку книг
Банки и чемоданчик
С битыми елочными игрушками
И уйдет
Затем сделает ремонт
Чтобы даже запаха не осталось
И хату продаст
Или оставит для внучки
Но она будет другим человеком
Неотличимым в общих чертах от чужого
Совсем неизвестного нам квартиросъемщика
—
Вытаскиваю из себя ржавые отцовские гвозди
Со скрипом хрустом землистой крошкой
Мой отец был начальником ГЭС где турбины и водопады
Он командовал ледоколом и самолетом
Танком и цеппелином
Был могуч и всесилен
А потом ушел
Я вытаскиваю из белых деревяшек рук коренные гвозди
Мало что остается от этих тонких деревяшек
Гвозди скрипят и стонут в голос да ты же нас предал
Я вытаскиваю отцовские гвозди вместе с собою
—
Когда человек умирает
Он становится похож на точку
И взлетает выше
Как будто звезда
Оседая в памяти друзей и родных
Которые будто термометры
Помнят его температуру
И с ними однажды уйдет и он
Когда человек умирает
Он уменьшается
Он становится очень слабым
Старость это стыдно
А уж смерть это совсем позор
Умерший смотрит с фотографии умоляющими глазами
И просит его не винить
Не забывать
Когда человек умирает
Шум в соцсетях продолжается ровно два дня
Потом подгнившее яблочко тела хоронят
За три дня без холодильника портится все что угодно
Самый верный друг запостит стихи
Старенькая мама выплачет последнюю мелочь
И жизнь двинется дальше
Трамвайчик по круговой
Забвение человека после смерти
И есть свидетельство движения жизни
Не забудешь — не двинешься дальше
Однажды я останусь
А ты иди иди
Неизвестно куда
—
Жизнь как биологическое приключение
Не так серьезна как кажется
Это немного странно слышать из уст этой самой жизни
Но как уж есть
Она сама догадалась
Бог сидит где-то за стенкой вселенной
Бог сидит в темном чулане где-то за краем вселенной
В маленькой клетушке под лестницей
Там где кончается время и пространство
Он сам загнал себя в угол
О том что мы слишком серьезно относимся к жизни
У меня появляется мысль когда я смотрю на своего ребенка
Вот мы замутили с его мамой на филфаке
А вот целый настоящий человек говорит стихами
Охренеть как оказывается это просто
Жизнь это что-то вроде теста
Бесконечность что-то вроде бензина
Как же просто появляется и исчезает человек
Тяп ляп и готово
Вот он живой и горячий
А вот уже нет
Бог где-то сидит на краю вселенной
В темном чулане под лестницей ведущей в черт его знает
Он лежит на краю матраса который и есть пространство
Капает умывальник это и есть время
Мне нравится быть живым материалом
Пульсировать куском жизни
Несерьезность мне нравится моя несерьезность
Думать об этом
Писать про каморку бога
—
У прекрасного поэта Федора Сваровского
Есть очаровательное стихотворение
Которое любит поэт Дмитрий Воденников
И в целом оно крутое
Называется «Маша» и там про то
Как достаточно жирный парень
(Сваровский полный такой поэт в теле)
Влюбляется в школе в красивую девицу
Но не решается ей признаться
В своих прекрасных чувствах
Они заканчивают школу
Жизнь идет дальше
Он любит ее всю жизнь
Пока наконец не встречает в тридцать семь лет
И оказывается
Что Маша его тоже всю жизнь любила
И ей было наплевать что он жирный и неуклюжий
Она любила его за стихи
За его душу
И стихотворение заканчивается сказкой
И моралью
Что вот ведь не всегда в жизни бывает дерьмо
А бывает и чудо
Что жирного поэта
Всю жизнь любит длинноногая блондинка Маша
И в конце стихотворения хочется плакать
Настолько оно пронзительное и светлое
Это старое стихотворение блистательного поэта Сваровского
И очень очень хорошее
Тем более его любит стройный поэт Воденников
Но я осмелился подумать
О тех молчаливых единицах
Которые читали это стихотворение
И восторгались
А потом закрывали страницу
С четким ощущением некоторой наебки
Потому что таких Маш не бывает
Не бывает красавиц блондинок Маш
Высоких стройных с белоснежными зубами
Которые до тридцати семи лет любят и ждут поэтов
Тем более жирных одиноких поэтов
Так что я прошу прощения
Но это очаровательное стихотворение
Откровенный вообще-то пиздеж
К тому же достаточно обидный
—
Говорят, что у земли нет сердца
Но это неправда
Просто оно очень медленное
И срока существования человечества не хватает
Чтобы услышать следующий удар
Мы как бы между
Подумай, какое было бы сердце
Если ты такой огромный
В холодном злом космосе
Под лампой солнца
Я вчера разулся и лег на землю
Зарылся в траву
Прижался к вихрастой земле
Грудью, всем телом
По мне начали ползать букашки
Паучки, жучки
Быстро почувствовав себя хозяевами
Уставшего Гулливера
Но я был так счастлив
Лежать на земле и рассматривать близкие травы
Вдыхать ароматное тепло
Слушать шорохи тишины
Ощущая ее громадное тело
Поглаживая ее как бедро любимой женщины
Сразу после пробуждения
Тяжелая, гулкая, непроницаемая, необъятная
Незыблемая, терпеливая, надежная
Земля, из которой я вышел
Земля, которая меня вскормила
Земля, в которую я уйду
Вся моя любовь сделана из земли
Вся моя любовь сделана из земли
—
Я иду по Москве, молодой и новый
Я только приехал из своей деревни
Бросив там любовь, квартиру, маму, работу
Все накопленное
Все нажи́тое непосильным
Я иду по Москве
Где-то рядом с Булгаковским домом
Там огромная улица идет вниз от театра
Я иду по Москве
Шальной, свободный и теплый
Я ни о чем не думаю
Только гудит в груди город, восторг, неизвестность
Нежная синеватая неизвестность
Мне двадцать восемь
Тогда я думал, что передо мной не просто будущее
А целое звездное небо
В которое я шагаю
Теперь я знаю
Что звездным небом
Было то самое ощущение
Я иду по Москве, молодой и новый
Я только приехал и ни о чем не знаю
—
Больше всего мне нравилась одна знакомая
Которая постоянно делала трансляции
Где рассказывала кучу всего интересного
Но под видео не было ни одного лайка
Три часа и ни одного лайка
Не то чтобы люди не одобряли ее деятельность
Просто проходили мимо
Отдавая все свои сердечки популярным блогерам
А она вела свои трансляции
Не обращая внимания
На ноль комментариев
И случайные семь просмотров
Когда люди листают ленту
Когда в мире наступил ковид 19
Я не раз вспоминал эту девушку
Которая и принесла этот вирус
Вызвала его в мир
Словно демона
Теперь трансляций таких очень и очень много
Но это нисколько не смущает
Нас
По-прежнему
Слишком увлеченных собою
—
Обещай мне Марс, Илон Маск, обещай мне Марс.
Мои внуки полетят на Марс, а не в первый класс.
За мечту такую, дорогой Илон, драгоценный Маск,
Я готов отдать жизнь или даже отдельно глаз.
Потому что во веки веков для людей, для нас,
Светлее, желанней, искреннее есть надежда ли
Нежели собраться и съебаться нахуй с Земли.
Обещай мне, Маск, обещай мне, Маск, Марс.
—
Люди уморительно стареют
Ты замечал сколько смешного
Когда люди теряют форму становятся округлыми
Меняются их глаза плечи лица лбы фигуры
Меняются убеждения поведение даже громкость
Запах привычки распорядок и слова что они говорят
Они начинают говорить совсем другие слова
Как будто в ящики кухни засыпают новые вилки и ложки
Елочные игрушки
Люди теряют звонкость и стройность и даже красотки
Тонкие с костяшками на запястьях и позвонками на шейке
Становятся набитыми ватой куклами
А мужчины оплывают стекают куда-то в одно место
Слёживаются накапливаются
Меняют центр тяжести
А потом поверхность начинает рябить легким ветерком морщин
Как будто мы из густого болота
Выходим наружу выливаемся в молодости в совершенную форму плоти
А потом эту форму снова теряем
Растворяясь комочками в манной каше
Перевариваясь обратно в космос
Как будто юность молодость сила и совершенство это большая ложь
А грязная слякоть первопричины тела сырая правда
И старость есть истина
Покой и воля
Я не завидую молодости потому что из моей башни мир гораздо краше
Это похоже на хорошее и плохое зрение
В молодости ты видишь резко отчетливо смотришь на злые предметы
А потом весь мир становится расплывчато-мягким
Как будто кот укрывает тебя огромной лапой
Огромным толстым теплым пушистым пледом
—
с точки зрения жизни смерть пугающая
предпочитаем не думать не замечать не видеть
до поры до времени
когда схватит за рукав как контролер
с точки зрения смерти жизнь жалкая ничтожная собачонка
драная грязная потерявшаяся на вокзале
иди сюда крохотная маленькая сучка жизнь
я приласкаю тебя своей бархатной чернотой
с точки зрения смерти жизнь и уважать-то нельзя
только пренебрежение только брезгливость
ну что такое жизнь это так коротко и несерьезно
как первый секс неумелого подростка
то ли дело вечная нерушимая смерть которая будет всегда побеждать
даже когда смерть убьют
но мы конечно же предпочитаем не думать не замечать
и иногда в пятницу вечером я читаю ленту и думаю господи
посмотри господи я не верю господи это невозможно
люди совсем совсем не думают о том что через пару миллиардов лет
землю разъебет к чертям на золу и дым
а им и дела нет
нет я не хочу ничего героического писать про маленькую живучую жизнь
про грязную лаючую собачку
или заканчивать стихотворение на торжественной ноте победы смерти
и даже не буду говорить как мне больно тошно и страшно
потому что болеет самый близкий мне человек
я просто наверное хотел бы жить в мире где смерти нет
не от жадности или жалости или желания жить
а просто в такой чудесной конфигурации мира хотел бы жить
где никому не приходится умирать терять страдать
где жизнь никуда не уходит как не уходит мама на работу
а целый день играет с мной и кормит вареными макаронами
—
И вдруг однажды ты оказываешься в лодке
В лодке человеческого тела
И плывешь по волнам времени
Пока оно не кончается
Твоя жизнь тропинка идущая по воде
Пункт назначения неизвестен
По пути дождь ветер коряги хищные рыбы
Но однажды ты причалишь
Здесь на реке никто не знает зачем
Зачем плыть туда и что добывать
Но это что-то важное для твоего племени
Важно пройти по водной тропе
Вдруг однажды ты оказываешься в лодке
Лодке человеческого тела
И скользишь и краток путь через реку
И священен путь
—
Смотрю на год, в который я родился
На далекий семьдесят девятый год
И становится неуютно
Как же давно это было
Рекордно холодная зима
Когда упавшие банки с пивом
Замерзали не успев растечься
Страна советов
Шапки ушанки
Пальто и тулупы
Мохеровые шарфы
Ни единого рекламного щита
Волги Пазики Лиазы
Сплошные девятиэтажки
Черно-белые фотографии
Как же это было ужасно давно
Как давно умерло все то
Откуда я родом
Я смотрю на это время
И мне страшно
И кружится голова
Будто я смотрю вниз стоя на крыше дома
Страшнее только понимать, что моя мама
Живая и невредимая мама
Родилась в неведомом сорок втором году
Под звуки летящих на город бомб
В тишине кинохроники
—
Иногда я смотрю на разрытые древние захоронения
Мы живем в странное время когда по всей планете разрывают древние захоронения
Вскрывают могилы и фотографируют скелеты
И выкладывают в соцсети
Затем забирают в музеи раскладывают косточки на витринах
Как будто это лежат не люди и не останки
Как будто историческая ценность удаляет со скелетов человечность
Правильно кто-то говорил что пора защищать права мертвых
Права мертвых тоже важны
Когда я смотрю на смиренно лежащие скелеты
С расслабленно отвисшей челюстью
Пляжно раскинутыми в стороны ногами
Согнутыми ручками
Милые скелеты
Я думаю вот и мне придется еще так полежать
Как будто речь идет о поездке летом в дом отдыха
А я маленький и не вырос еще для могилы
И мне еще придется так полежать
До самого Страшного суда
Когда придет Христос возьмет за руку и поведет к свету
Которого я и при жизни-то не видел
А после смерти он будет нестерпимо ярок
—
Сейчас некоторые говорят что могилы не нужны
Что ходить на них некогда
И тупо ходить к костям мертвого человека
Раз нет живой души
А живая душа живет (или не живет) в памяти
И скорее всего раз уж появились цифровые картины которые покупают за миллионы долларов
То появятся и цифровые могилы
Хотя мне нравятся настоящие живые могилы с холмиками
У меня есть священная могила моего отца на деревенском кладбище у самого леса
Очень красивого соснового леса
Туда мы приезжали еще с отцом к его родителям
И я помню тот наш приезд
Я был за рулем
Его служебной серой Волги ГАЗ 31029
А сейчас он лежит там
И я редко приезжаю к нему
Но я хорошо постоянно помню что есть место где живет отец
И я могу к нему приехать
И поплакать и поговорить с его косточками
Документальным свидетельством его бытия
И с его фотографией
Пусть раз в пять лет
Но он всегда меня дождется
Сам я наверное хотел бы чтобы меня сожгли
А прах развеяли где-то над речкой
В деревне Великовское
Другой формат тела
Пепел та же цифра
Очень похож на черные буквы на мониторе
Хотя все-таки сгореть не очень
Мне кажется что-то очень милое есть в том чтобы достаться земле
Чтобы тебя кушали червячки
И как из трубочки тянули твои соки деревья
И чтобы сотню лет лежали косточки
В этом есть что-то домашнее уютное
Недавно видел фотографии заброшенного кладбища
Старинное кладбище где-то на Магадане
Кирпич могил стерт и разрушен
Таблички отодрали алкаши и сдали в цветмет
Безымянные памятники еще хранят
Пожухлую траву на могильных холмах
Которые потихоньку всасывает в себя земля
Как капля
Восстанавливает округлую форму
И никто уже не знает кто там лежит
И никогда не узнает
Мне такой финал кажется самым лучшим и гармоничным
Когда истлевшие косточки покойника
Такие же неназванные и безымянные
Как ребенок
В утробе матери
—
КОСМОС
Очень многие не стали людьми
Многим не удалось
Не посчастливилось
И животным
И частицам
Посмотри на эту пустоту
Черный чай
Кисель
Вещество
Бесконечной материи
Представляй что могло бы быть с ними
Если бы они стали
Восстали
Представляй сколького мы не получили
Не жалей что уйдем бесследно
Растворятся фигурки
В горячем шоколаде
—
Как сейчас хорошо
Запомни навек как сейчас хорошо
Ничего не потеряно
Есть еще шанс
И возможность победы
И конечно же лето, тепло, тихий город
И хлеб и вино
Все с тобой
Жизнь и дар и возможности выйти
На любой из кругов наверху
Если только круги существуют
Как сейчас хорошо
Есть что сказать
Есть о чем думать
Что предвкушать
Что любить и творить
И надеяться
Что продолжится дальше
Как сейчас хорошо, этим летом
Запомни
Гулять возле леса у дома
В теплом воздушном море
Размышлять о покорении мира
И захватим конечно его
Это лето
Пчелы
Фиалки
Ароматная вскрытая дыня
На столе
Мышиные нежные абрикосы
Три исписанных в паутину блокнота
И сотни листов
Как сейчас хорошо
Жив здоров
Даже молод
И только поэтому счастлив
Лето, теплое лето
Все будет
Все еще впереди
И мама жива
Где-то там, на своем огороде
—
Люди гладят своих кошек
Люди гладят собак
Но это ладно
Они домашние и давно привыкли
Когда же пришел Инстаграм
Мы вдруг увидели миллионы видео
Где люди гладят диких животных
И это потрясающе!
Человек мнет лапы льву
Дикому свирепому льву
И от этих разминаний лап
Лев буквально сходит с ума от удовольствия
Падает и кувыркается по земле
Мурчит и урчит
Ему невероятно хорошо
В другом видео кто-то почесывает маленького совенка
И тому так кайфово
Что он валится с жердочки
Закатив от удовольствия глаза падает в обморок
Потому что больше некому в жестокой равнодушной природе
Во всей холодной Вселенной
Погладить почесать за ушком диких животных
За миллиарды лет
Впервые
Это смогли сделать люди
Своими умелыми пальчиками
Сначала мы животных убивали
Потом устали стрелять и создали тиктоки
Приручили животных
И стали их чесать и гладить
И больше некому чесать за ушком льва и сову и рыбу
Вполне возможно
Люди для этого и появились
ПЕРЕМЕНЫ
1.
Посмотрите, как удачно сложена птица
Какая-нибудь ворона
Чтобы жить в воздухе и на земле
Как все у нее ладно
Пружинистые легкие лапы с когтями
Раскладные крылья
И крепкий мощный клюв, которым может долбить и рвать
Идеально устроена
Настолько, что мне кажутся лишними мои руки
И для нормальной жизни не хватает клюва
2.
Пятнадцать лет я отходил от смерти отца
Был в мороке, мареве, ужасе и только недавно отошел
Шесть лет я восстанавливался после своих побед и поражений
Десятки лет я пытаюсь понять
Что такое другой человек
Страшно подумать, сколько я буду жить
Лет триста, не меньше
3.
Наблюдаю в сети одно и тоже явление
Человек бьет других людей
И говорит им: вы — говно
Они покидают его, уходят от него
Он в ужасе от одиночества бежит и кричит им:
За что вы меня ненавидите?!
Разве не за дело я бил вас?..
Умора, конечно
Самая большая моя ошибка в том
Что я слишком долго учился прощать людям их несовершенства
Ведь как раз в них-то
И заключается движение жизни
И в конечном итоге
Если не правда
То точно красота
—
1.
Купил наручные часы
Теперь они приятно тикают
В них крошечная блошка
Упорно
Безостановочно
Бежит
Через всю Москву
Чтобы меня убить
2.
У меня есть мечта
Глупая
Для которой я вряд ли что-либо сделаю
Но все же
Мечта жить в старом доме
В самом центре Москвы
Я всегда еду мимо
И смотрю на балкончики
На которых пыль и велосипеды
И думаю
А я на таком балконе обязательно пил бы чай или кофий
Каждый день
Сидел бы и пил
На этом балконе
И на этом
На том
Глядя вниз на Москву
А они, дураки, не пьют
Я конечно бы тоже не пил
Если б жил
Не держать же велик на кухне
3.
Без женщины
Без любящей женщины
В одинокой квартире
Из которой ушли все женщины
Мужчина чувствует себя не просто одиноко
Он смотрит на свою кровать, кухню, балкон
Без женщины
И вспоминает как они были
И как ушли
И думает, как это похоже на конец света
На апокалипсис
Грядущий
Когда уйдем мы все и на месте теплого человеческого
Будет одна пустота
Ветер
Пыль
Место, откуда ушли
Сердце, которое оставили
4.
Мама лежит на кровати и поднимает руки
Поднимает руки и говорит: надо же, как постарели
Как испортились
Мясо висит комками
Кожа коричневой шкуркой
Старое все, старое
Все состарилось и почти истлело
А помню
Говорит мама
Какие эти руки были в молодости
Я помню свои руки когда была совсем юной
Ладненькие, тонкие, упругие
С хрупкими запястьями
Сверкающие
Юркие
Звонкие
К которым так приятно было прикасаться мужчинам
Которыми так приятно было ласкать маленьких вас
И я думаю, Господи
Ведь в старости все помнишь
Как ужасно в старости помнить юность
Это еще одно испытание
Все помнить
Прощаться с миром в ясном уме и трезвой памяти
—
Спрашиваю у товарища, веришь ли ты в бога?
Нет, говорит, кажется, нет ничего
Отвечаю, а я верю в неведомую фигню
Что-то же есть там за границей Вселенной
Он отвечает, нет, ничего нет, пустота
И мы одни
Отвечаю, ну как же так, неужели совсем пустота
Неужели мы совсем бессмысленные насекомые
А потом лечу в самолете над облаками
Они стелются плотным тканым белым ковром с узелками
С узелками, холмиками, воронками
И то и дело вижу на этом ватном покрывале
То чье-то лицо, то коня, то птицу, то колодец
То холм, то барашка, то рукотворный узор
Вот так можно лететь по бесконечному космосу вечно
Рассматривая газы, планеты, их пояса, метеориты, кометы
Поверхности лун, сириусов и всполохи огня на звездах
И видеть то фигурки, то лица, то красочные желтые гривы
Кто кроме человека увидит все это?
И куда без человека поскачут облачные барашки?
—
Долго смотрел на корову
Коровы совершенно офигенные
Мое любимое животное
Большая, теплая, пахучая, масластая
Ходит враскачку
Кивая башкой
Смотрел, как корова тупо жрет траву
Выпучив черные волдыри глаз
Жует и жует все подряд бесконечно
Прямо как мой мозг
Когда я пытаюсь заснуть
Видел человеческие останки в древнем склепе
И в который раз подметил
Что самая трогательная и забавная часть
Человеческих останков даже не череп и зубы
А берцовая кость
Эти круглые набалдашники
Уютной формы
Шарики, шарниры
На которых при жизни человек столько прошел
После смерти лежат веками
Торчат кругляши
Ненужные детали опорно-двигательных аппаратов
Берцовая кость будет еще долго-долго
Даже в земле
Иду сейчас в магазин, смотрю на свою ногу
С почтением
С уважением
—
Смотрю фильм Дэвида Линча и думаю, а он ведь жив и в эту минуту есть где-то
Встречаю подругу
Она вдруг говорит, знаешь, а ведь Линч жив и сейчас есть где-то
Смотрит в окно
Слушает музыку
Мучается от простатита
Что-то жует на кухне
И чем дальше, тем меньше хочет быть легендой
Мифом
К черту Линча, думает Линч
Я хочу жить
—
Иногда мне снится
Что я езжу по городу с трупом в машине и не знаю, куда его деть
Но вдруг я просыпаюсь и понимаю, что это не снится
Я взаправду хожу по городу и не знаю, куда деть труп
Еще не умершего человека
Свое тело
Я хожу, думаю, кому-то звоню, что-то пишу, ищу, хочу
Люблю или не люблю, ругаюсь, вижу, знаю
Читаю, сомневаюсь, думаю, засыпаю
Но все равно не знаю, куда деть тело еще неумершего человека
Само по себе это нонсенс, конечно
В безбрежном бесконечном непостижимо огромном океане космической смерти
Эти краткие моменты
Микроскопические доли микронаносекунд —
Жить
Носить неумершего человека
Такое может только присниться
—
Бабушки те же солдаты
В своих девятиэтажках
Пыльных подъездах, квартирах с коврами
Как солдаты на войне
На хронике из 90-х
Бабушки живут, ходят, слушают радио
И день за днем
Час за часом
Теряют своих бойцов
Мама думает, кого же ей пригласить на день рождения
Восемьдесят восьмой
Та умерла
Эта тоже
Последней подруги не стало на той неделе
Сына нет давно
Муж не помнит когда
Дочь далеко
Мама солдат
В одиночестве празднует праздник
В своем блиндаже
Старушки те же солдаты
Бродят по глубоким траншеям
Заснеженным улицам
С авоськами
Теряют бойцов
Уходят войска
В наступление
Брать штурмом будущее
Бабушек оставляя
В разоренных окопах
Вот и Марусю с первого этажа
Бог прибрал
Говорит баба Света
И ни слезы у нее в глазах
Ни печали
Ни горя, ни сожаления
Как на войне
—
В 2050 году
Всего через каких-нибудь тридцать лет
Нас никого уже здесь не будет
Всех кто мило беседовал в комментариях
А к концу века подчистит и детей
И пруд затихнет
Поели картошечки и борщей
Почитали книжек
Отлюбили
Отгоревали
И исчезли
А точнее, конечно, все будет
По нашим головам пронесется другое стадо
Будут другие люди
Другие вкусняшки
Достижения, книжки, успехи
Так странно быть чем-то вроде ногтя
Который постоянно обновляется
В 2050 году нас всех уже не будет
Покатится к концу и этот век
Солнце продолжит крутиться
Затем будет самое интересное
Выживет ли человечество
Станет понятно через пару тысяч лет
Все самое интересное
Настанет потом
Смерть цивилизации
Скорее всего
Все фильмы в жанре постапок
Воплотятся в жизнь
Потом тепловая смерть
И сжатие Вселенной в одну точку
А я так ничего и не узнаю
И кто такой был я
И как это так – был
И что это было
Такое интересное все
Ограниченное телом, временем, планетой
Начавшееся и закончившееся
Что это было?
Никогда не пойму
И куда отправится мой дух?
Свернет за угол автомобиль
И исчезнет
Отправится куда-то
В иные края
Но где буду я?
Я знаю, что об этом обо всем лучше не думать
А жить свою жизнь, отмеренное тебе время
Стараться быть счастливым
Стараться быть честным
Просто жить и думать и делать
И искать себя здесь, в этой жизни, на этой планете
И ответов нет
Кто я
И где буду я?
Детские вопросы
Детские вопросы остаются без ответов
Да что там, дружище
Все вопросы остаются без ответов
Все вопросы остаются без ответов
—
Мама тяжело болеет
Ощущение, как будто ты остаешься на земле один
Совсем один
Единственный человек на всей земле
Мама болеет
Ощущение, будто чья-то огромная неумолимая рука
Берет тебя, лежащего на кровати
Властно за шиворот
И вот-вот утянет в гигантскую мясорубку
Чтобы там провернуть
Как кусок мяса
Мир которого после этой процедуры
Изменится навсегда
Ну, пойдем, дружок
Теперь и ты должен это испытать
—
Мама вносила меня в этот дом на руках
Прижимая к себе
Опасаясь ударить головку —
Нежность младенца
И потом много раз
Таскала за руку с прогулок
Боясь прищемить в дверях
Теперь я
На носилках вынес ее из дома
Не дай бог задеть о перила —
Нежность и хрупкость немощи
Так я стал свидетелем времени
Маму увезли в больницу
Вернулись с братом в отчий дом
И стоим как в пустыне
Как будто душу прострелили навылет
—
Бабушке на последней стадии рака
Не скучно сидеть полгода на кровати
Под шум кислородного аппарата
И смотреть вдаль
Без ТВ
Без телефона
Без планшета
В ее голове целая жизнь
Полная жизнь
Полная людей и событий
Деталей, радостей, болей
Начиная с послевоенных ударных строек
Заканчивая развалом Союза
Плешью Горбачева
Цветными игрушками внучки
Непонятными игрушками внука
Рождением правнучки
Бабушке на последней стадии жизни
Не скучно смотреть в окно
На белый свет
Прощаться не скучно
Она бы прощалась вечно
В цветастых подушках
Без боли, без грусти
Подставляя лицо
Как под родниковую воду
Под ровный дневной короткий
Декабрьский свет
—
Кто не был на войне, но хочет на войну
Пожалуйста
Посетите онкологическую больницу
Там бабушка в жарком углу палаты
Во взбитых потных простынях
Сутками напролет раскутывается и норовит сбежать
И кричит, отпустите меня, выпустите, дайте, я уйду!
Не до смерти же мне здесь лежать!
А соседка окрикивает, куда собралась
У тебя ноги не ходят
Кто не был на войне, но хочет на войну
Заходите, посмотрите
Как бабушка ведет бой со временем
В одиночку
Без оружия
Который месяц
Вообще открытие для меня, конечно
Что еще задача будет в самом конце
Как-то надо будет умереть
Как-то надо будет умирать
Если не внезапно, как Иосиф Бродский
Если придется долго
Как выносливые от природы женщины
Крепкие бабки
Скрипят, кричат, а не умирают
Вросли корнями
Не берет смерть
Хочется как-то достойно
Чтобы смерть не успела унизить
……………………………………….
Жизнь висит на тонком стебельке
Пульса
Работы почек
Давления
Желудка
Поджелудочной
Глаза мамы заглядывают мне в душу
Глаза человека
Который держится
За самый край
—
Мама просит принести ей чашку поменьше
Полегче
Пластмассовую
Потому что стеклянный бокал тяжел
Мама собирает силы
Чтобы поднять руку
Беру ее за руку
Сжимаю
Я здесь, я крепок, силен, я держу
Улыбаюсь
Стараясь нечаянно не заплакать
Наконец
Говорю, что люблю
И слово «люблю», надеюсь
Отгоняет
Зловредные клетки
Разбивает
Распугивает
Убивает
Хворь и немощь
Как ворвавшийся свет
Рассеивает тьму
—
Мама уходит
Стоим с братом на острове
Обернулись
И видим
Как лодка, что нас сюда привезла
Тонет
Воды времени
Смерти
Болезни
Волны времени
Заполнили дно
Захлестнули сидения
Уже не вычерпать
Не спасти
Скоро гладь на поверхности
Только зеркальная гладь
И как будто нет обратно пути
Не вернуться домой
Не крикнуть
Мама, я дома
Я голодный
Я буду опять макароны
Все готово
Руки помой
—
Когда теряешь главное
Обретаешь свободу
Неисчислимую волю
На все четыре стороны
Так, наверное
Однажды
От большого горя
Случился Большой взрыв
И создал всё
Планеты и саму жизнь
Огромную волю к жизни
Жизнь хитроумна и могуча
Выпущенная из клетки воля
Посмотри, мы изобрели паровоз
Книгу, кино
Квантовый компьютер, Айфон
Электроавтобус
Становится страшно
На что способна жизнь
За какие-то несколько миллиардов лет
Пройти путь от пыли
До космического корабля
И сушилки для ногтей
Дай ей волю
Она захватит в заложники
Всю вселенную
Тот, кто дал ей волю
Представь, настолько могуч
Откуда же вырвалась эта свобода
Воля
Этот бешеный зверь
Так и вижу
Как однажды
Сидело ничто с никем
Там, где не надо быть
Там, где не надо умирать
Как мы с братом в детстве
Сидели, скучали, пили чай
А давай спилим дерево?
Спилили
И во всей деревне вырубило свет
Так и они
Никто с Ничем
Один зевнул
Другой хлопнул в ладоши
И появилось время
Пространство
Появилась жизнь
Жизнь
Та штука
Которой есть что терять
—
Смерть тоже самое что и рождение
Только в обратной перемотке
Рождаясь, ты каплей плоти просачиваешься с черного потолка небытия
В раковину земли
И начинаешь расти, насыщаться
Все крепче вцепляясь в мощную шею жизни
Укореняясь
Привыкая
Как будто ты – это так и должно быть
Умирая, люди цепляются за жизнь
Зависая над пропастью на одной руке как в том боевике
Не желая возвращаться в черный космос небытия
Они отвыкли
Они привыкли здесь
Они не хотят обратно в черную прорубь
Жизнь действительно похожа на командировку
Цепкая жизнь
Смерть обижается и говорит –
Не я костлявая
Не у меня корявые пальцы
Это корявые пальцы старухи
Никак не отпустят нежное горло жизни
А там младенцы торопят
Им пора сесть на поезд
А старуха вцепилась ишь ты
Но бабушке просто трудно переезжать
Трудно поднимать, носить, грузить вещи в Газель
Поэтому она по узелочку, по сумочке
По чемоданчику таскает, по пакетику
У нее отключаются ноги
Затем почки
Затем разум
Затем речь
Затем руки
Остается только дыхание
И сердцебиение
Последние два узелка в пустой квартире
Ну все
Почти все
Посидим на дорожку
—
Мамочка
Кто поместил нас в эту мясорубку
Рождений, смертей, рождений, смертей
За что нам все это?
Твои мучения
Твое недоумение
Твой взгляд в одну точку
И моя ярость
Когда я растираю на терке огурец
И кормлю тебя с ложечки
И пахнет свежестью на всю палату
И ловко поднимаю твое тело
Как вазу
В которой я когда-то зародился
Чтобы выйти
И проводить тебя
Мамочка
Ты никогда не прочтешь эти строки
Мама
Кто посадил нас с тобой, свободных, веселых и светлых
В этот темный чан мира, земли, жизни
Где нужно рождаться, с болью
Умирать, через боль
Ты родила меня через клиническую смерть
И вот ты умираешь снова
На трех подушках, под пуховым одеялом
Самая красивая в палате
У кровати которой каждый день два брата два богатыря
Ты умираешь
И мы умираем
Все втроем
На корабле нашего семейного одиночества
У нас нет отца
У нас нет детей
У нас нет жен
У нас есть только ты, мама
Куда же ты собралась?
Стоим с братом, молчим
Смотрим
Как маму доедает рак
На наших глазах
Каждый день
Если бы рак был человеком
Я бы отгрыз ему голову прямо тут, в палате
Вот этими зубами
Меня бы не оттащила дюжина санитаров
Но тут так криво все устроено
Кто же, кто же, мама
Засунул нас троих в темную бочку мира
Где никто ни в чем не виноват
И еще крутиться и крутиться планете
И мама, мама, как ваза, как лукошко
В котором принесли котят
На солнечный свет
Горит, горит
Горит мама
Сгорает в самом светлом огне
Моей памяти
Смерти
В вечном пламени живого солнца
И я кормлю ее и учусь
Мое лицо учится
Всеми мышцами мимики
Как юный гимнаст на снаряде
Мое лицо корчится и учится
Как бы не сорваться с улыбки
И не зарыдать
Прямо маме в лицо
Мама, мама
Я повторяю – мама, мама
Зная, что осталось не так много этих слов – мама, мама
Моих слов
Которые отзовутся
—
Утром я чувствую, как меня пробуждает жизнь
Поднимает, встает, толкает идти и жить
Вечером жизнь во мне устает и хочет спать
Она двигает мной как шахматной фигуркой
Большими мультяшными пальцами переставляя по клеточкам
Неведомая сила
Я нанизан на нее как мелкая бусина
Так однажды она вызвала меня из тьмы и небытия
Так однажды она скинет меня с совка в ведро
Так однажды я был собран из влаги и вещества
Словно капля собрался и побежал и упал со стекла
После этого и говори что ты хозяин своей судьбы
Ты не мелкая лодка, стремящаяся по волнам
Не травинка, которую по волнам влечет
Ты сама волна
Что появляется и исчезает как вздох
Утром достает меня из тепла идти и жить
Вечером прячет под одеяло и прикрывает мои глаза
—
Не покидает ощущение
Что мама чего-то там в своем городе натворила
Начудила
Отчебучила
В своем стиле
Сожгла в духовке пирожки
Пролила соседей
Отдала мошенникам миллион
Упала с тумбочки
Заняла деньги и построила дачу
И я тревожусь
За нее
Что она там, как
Но вспоминаю вдруг
Что мама умерла
Когда на ее телефон звонят и просят позвать
Говорю – она ушла
Ее больше нет
И люди пугаются, соболезнуют
Лепечут слова
И торопятся положить трубку
Стою посреди улицы
И обидно
Хочется закричать Нагрубить
Ну и что?
Ну и что что умерла?!
И я умру
И вы помрете
Все умрем
Почему вы сразу замолкаете и убегаете?
Почему торопитесь бросить трубку?
Как будто она виновата
Как будто все закончилось
Как будто мама не сможет…
А она не сможет
И правда что
Вдруг вспоминаю
Но все равно обидно
Почему это человек был был
И вдруг стал никому не нужен
А наступит весна
Наступит лето
Грядки на огороде выползут из-под снега
Вылупятся лысые горбатые грядки
С глупыми мордами
И спросят у нас с братом –
Ну, где мать??
Кто нас будет копать, рыхлить, сажать, поливать, убирать
А мы ничего не ответим
А мы промолчим
С братом
И тихонько поплачем за домом
Зарастай зарастай зарастай
—
Когда-нибудь
Через тысячу лет
Мы будем сидеть с вами
Вот со всеми вами, кто читает это
Как старые добрые друзья
Будем сидеть в теплой темноте
И вспоминать
Как красиво было здесь все
Как красивы были женщины и яркое солнце
Мягкие облака
Земля и ветер
Синий цвет, зеленый, алый
Запахи свежей хвои
Взгляд мамы
Голос любимой
Шум деревьев
Берег реки
Океана
Как красиво здесь было все
Когда мы были живы
Эх, когда мы были живы
Мазали маслом бутерброд
Влюблялись
Тянули время
Смотрели в окно
Не думая ни о чем
—
Двоюродная сестра прислала мне фотографию отца
Задорный веселый пацан с большой головой
Лет четырнадцати
Лихой дерзкий, в глазах черти
Я присмотрелся, увеличил фото
И встретился с отцом глазами
Как будто столкнулся с ним
Душами
Отца моего нет на земле двадцать лет
Но это ничего не значит
Вот он, смотрит на меня ребенком
Ухмыляется, дерзкий, задорный, веселый
Артист
Я смотрел на него и едва не сказал
Привет, пацан!
Я представил его юность, институт
Как он вырос, как куролесил, как сделал меня
Как встретил маму
Как был счастлив и светел
Как был мрачен и пьян
Как десять лет зарабатывал деньги
Подрывая здоровье
И как все потерял
В девяносто восьмом
Этот дерзкий пацан
Открытый миру, веселый, с чертями в глазах
Фото года пятьдесят седьмого
Рядом дед фронтовик
Простенькая бедная одежда
И лихая улыбка и впереди вся жизнь
Как большая белая дорога
Светящаяся на солнце пыль
Жара и молодость
И всесилие
И бессмертие
Самая большая ошибка в моей жизни в том
Что я так и не пообщался толком с отцом
Не поговорил по душам
Банально, но непоправимая правда
Человек временная конструкция
Вспышка плоти
Однолетнее растение
Временная постройка
И надо
И надо любить при жизни
Говорить главные слова при жизни
Любовь при жизни
Маленький светлый пятачок смысла
Все, что нам остается
—
наша любовь пластырь
я сижу тут один
читаю или смотрю кино
и постепенно замерзаю
на дальней станции под ледяным дождем
у северного моря
мне не больно но
как будто мир без соли
постный пустой ни холоден ни горяч
и где-то на донышке смысл
его даже не видно
но вот ты приезжаешь
и через некоторое время
ты лежишь рядом
голая
прижавшись
и я чувствую твой вес твое дыхание запах
единственного существа во вселенной
имеющего ключ ко мне
и я чувствую как будто на рану меня
наложен нежный белый
чуть влажный от любви
пластырь
и горячая волна как будто застыла
как облако
заполнившее легкостью грудь
и ты говоришь
что я как пластырь
твоим ранам тревогам страхам одиночеству
в большом городе
пластырь на пластырь
дает нежность безопасность радость уют
и примирение
с жизнью
и вот мы смотрим друг на друга в темноте
и беспричинно смеемся
—
однажды я проснулся и почувствовал что мое тело это большой шкаф
и этот шкаф с каждым годом незаметно становится все тяжелей и неуклюжей
ничего не стоит на месте все движется скользит во времени
и с каждым годом мой шкаф становится чуть тяжелее и рассыхается
и начинает поскрипывать и дверка не закрывается
мы не застыли
мы движемся
я веду свой шкаф умываться и чистить зубы
управление шкафом с башни дается легко и свободно
но все еще впереди
однажды я был счастлив и сидел в кинотеатре и смотрел кино
я был с любимой женщиной да и картина была интересной
я испытывал счастье от близости любимого и любящего человека
да и фильм был классный мы смотрели и наслаждались
и вдруг ни с того ни с сего в голове промелькнула мама
с напряженным лицом мертвого человека
и вдруг я понял что я вот тут и идет время
А МАМА ТАМ
осталась в прошлом в воспоминаниях в январе в зиме
и от нашей такой неизбывной разлуки
вдруг мне стало так больно и так жутко
что я чуть не разрыдался прямо в кинотеатре прямо в парус экрана
мне было бы очень трудно объяснить это даже любимой
не говоря о посетителях кинотеатра
но я понял что все-таки никогда не прощу этому миру мертвую маму
и сам однажды умру как клубок как сгусток как физическое тело этого непрощения
во мне живет крошеный солдатик непрощения и ненависти
тихой и даже спокойной
скорбной ненависти
просто смирившейся не полностью
но целиком никогда не смирюсь
пока не растворюсь сам
в этой чертовой радуге
часто мне кажется
когда событие еще не случилось
когда оно только предстоит
что вот оно уже свершилось и время прошло
время промелькнуло и ничего нет
ни этого события
ни удовольствия которое оно вызывало
ничего нет
и я думаю ну зачем же это было
все равно ничего не будет
но чем чаще я ловлю сам себя в эту ловушку
тем больше ценю неуловимый отрезок
лоскуток
обрывок ниточки
эфемерного необъяснимого времени
кусочек пленки летящий над дорогой
тополиный пух
мгновенный
моей минуты
и всей нашей
судьбы и жизни
—
однажды когда придет время умирать и мне
подойдет моя очередь
иногда кажется что это будет очень нескоро
а иногда что это вот завтра
мне бы хотелось
чтобы у меня была неделя
буквально неделя
место размером с вертолетную площадку
маленький дворик времени
перед холодным зовущим океаном смерти
я бы хотел
как в чеховском пронзительном садике
на веранде
собрать всех кого когда-то любил
кто любил меня
собрать и устроить чаепитие
разговоры
может по-старинке сыграли бы в карты
перекинулись новостями
просто так
без особых воспоминаний
перед самым рейсом в бесконечную смерть
безмерное небытие
стирающее все личное мое
все нежное человеческое
все теплокровное
мы бы посидели и выпили
чтобы почувствовать то самое тепло
человечности и алкоголя
родство и единство
и уникальность
земли и любви
и я бы пошел один
попросив не смотреть мне вслед
звучит и выглядит красиво
и немного глупо
но что тут не выглядит глупо
что здесь не выглядит глупо
—
мама
пишу тебе отсюда
здесь вокруг нас заваривается такой смерч
что даже тебе, бесстрашной, стало бы не по себе
мама
пишу тебе отсюда
из бункера, подвала
где я остался сидеть
когда ты умерла
мама
чем больше случается здесь
в этом стремительном жирном времени
бушующем его океане
океане порой из огня и человеческих тел
тем
как будто
меньше становишься ты
иголка мамочки в стоге сена событий
вода накопившегося со дня твоей смерти времени
ты ключ на дне затопленного бассейна
я вижу тебя
но тебя уже не достать
но вот странность
мама
чем больше огня в этом лесу
чем меньше твое острие, мама
твой волос
голос
глаза
последние твои дни
которые я еще помню —
тем пронзительнее и больнее
ты
и тем ценнее
как урановая руда — мама
источающая тепло свет энергию
иногда я даже думаю что моя мама
придет
и спасет этот мир
—
счастье во мне иногда настолько пронзительно
как укол как порез как взрыв ветра
и распахивается и бьется дверь
и я так внезапно люблю всех
что хочется позвонить всем кого когда-то любил
и сказать давай начнем сначала
—
глупый мотылек
залетел в ванную
бьется о слабую лампочку над зеркалом
в то время как во всем мире
уже наступила ночь
мотылек мотылек прости
я обманул тебя
эта лампочка бесплодна
тебе нужно туда
где под утро зажжется заря
а ванная комната
глубоко далеко в квартире
мотылек мы с тобой родные души
человек идет в темноте
человек идет в темноте
человек шагает в темноте
в вечной тьме
шагает человек
иногда догадываясь
глядя в пустой ледяной космос
что человек и есть свет
человек и есть жизнь
единственный мотылек
но чаще все-таки забывая
человек идет во тьме
человек шагает во тьме
глупый мотылек
искусственное солнце
я просыпаюсь посреди ночи
слышу долгий осенний дождь
и думаю
этот дождь бесплодный
это похоронный дождь
весной дождь насыщает землю
весной дождь тащит за волосы из земли
сочные травы
буйный цвет
сытные плоды
осенью дождь лишь поливает
замерзающую бесплодную землю
похоронный дождь
рыжая глина могил
в которую лягут солдаты
много воинов долгой зимой
похоронный дождь
осенью льет похоронный дождь
разбивая мертвое золото листьев
пахнущих тленом
—
с наступлением осени в моей оконной раме поселяется сломанная виолончель — это ветер которому прищемили штанину начинает яростно гудеть свистеть и подвывать
я слушаю его голос
и знаю он что-то хочет сказать
но знаю что я никогда его не пойму
каким кратким было лето
время любви
влажной душистой кожи женщины которую обнимаешь
какой короткий зазор
дверная щель
времени
когда человек может быть счастлив и свободен
гулять по улице в майке и шортах
и теплый ветер обвивает его ноги и руки
и шею ласкает теплый теленок солнца
так устроена земля, климат
порождения космоса
для свободы человеку дано так мало
так мало тепла и красоты
всего три месяца жизни
а затем завывают ветры и наступает холод
хочет тебя уничтожить
рвется в твое жилище
—
я лежу уставший на кровати
надо мной горит в ночном небе одинокая звезда
я поднимаю на нее голову и смотрю как на родную
как будто что-то хочу у нее спросить
я правда хочу у нее что-то спросить
как хотят все люди
но никто не спрашивает
между нами такая прорва
такая неисчислимая невозможная прорва световых лет
что между нами на самом деле — нет никакого расстояния
я — уставший вечерний Сеня
ты — крошечное светящееся белое насекомое
из переливающегося белого света
взять тебя на палец
и ты растаешь как снежинка
астрономы говорят что возможно тебя звезда уже давно нет
но хахахах
как будто есть я
как будто не меня
давно нет
…
я лежу и надо мной всего лишь звезда
вбитый в ночь гвоздик
а подо мной — громадная черная бездонная пропасть
куда я падаю бесконечно всю жизнь
голый и рыдающий
в бесконечной тоске
всю жизнь я разбрасываю куски себя в черную пустоту
иногда они попадают в других людей
иногда они их ловят
но большинство этих кусков мяса души или облаков
моих личных облаков
и личных солнечных людей
улетают в бездонную пропасть
улетают быстрее меня
исчезают быстрее меня
и никакого эха
—
Потерять человека очень просто
Потерять родного очень просто
Испытать смерть чужого просто
Или просто потерять счастье
Сначала не веришь
Очень долго не можешь поверить
Но жизнь заставляет поверить
Жизнь заставляет поверить
Как мама кормит тебя нелюбимой кашей
Ревёшь и жрёшь
Жизнь заставляет
Жизнь перемалывает
И вот потерял и уже не больно
Идёшь по осенней холодной Москве
И мёрзнут руки
И мёрзнут руки
Убираешь в карманы
—
ночью снилось как я еду на мотоцикле
как лечу на мотоцикле по деревенской дороге
еду на всей скорости прямо по центру
и рубашку ветер треплет с шумом флага
я лечу по деревне молодой и легкий
мотоцикл трещит распугивая коз и куриц
и я улыбаюсь и смеюсь навстречу —
будущему
в которое попадаю в следующую секунду
ночью снилось как я гоняю на мотоцикле
было детство лето деревня мама
не было только мотоцикла
но мы так мечтали
и вот мне сорок и я всю ночь гоняю на мотоцикле
на бешеной скорости
и смеюсь ветру
а когда проснулся понял что такое чувство
этой силы ярости опьянения буйства
возможно только во сне и нигде больше
никогда наяву
никогда наяву
не повторится
—
давай возьмем смерть без печали
жизнь без сожаления
смерть близких без сантиментов
собственную жизнь без конца
давай возьмем все эти меры
чаши и гири весов
без наших обычных человеческих сожалений
соплей ностальгий причитаний
рассудим жизнь как поездку на самолете
судьбу как билет
тело как кресло
задубевшее от полета
и получится вот что:
потому и природа равнодушна
потому и космос холоден
потому и смерть неумолима
а жизнь коротка и печальна
а и то и другое необъяснимо
потому что все это формальность
и за нашими сожалениями
слезами и печалями
стоит живая каменная правда бога
состоящая из плотного бесконечного света
—
Мне приснилось сегодня
Что я мёртв
А моя любимая жива
Я прихожу к ней и целую ее в шею
И бережно кладу на кровать
Но знаю
Что я мёртв
А она жива
И чувствую вину
И счастье
А проснувшись я понял что однажды так и будет
Что этот сон правда
Когда мое кино закончится
Я буду приходить в гости
К играющим на стволах деревьев
Солнечным пятнам
К ней
К своей любви
—
Люди спрашивают
Как проходит любовь
Особенно в юности волнуешься
Больно ли?
Страшно ли?
Возможно ли?
Я злился на тебя четыре года
За все то что у нас не получилось
За то что я плакал тебе в меховые перчатки
И не наплакал
Я понял что ты меня не любила
Но однажды мне стало все равно
Это ощущение ветра пустыни
Знакомое всем
Боль как отсутствие
Пустота поселилась во мне
А потом пришла любовь
Позвонила
Влетела
Как это водится — с мороза
Свежая
Сверкающая
Уронила сумку
Подвернула каблук
Растянулась на пороге
Рассмеялась
Подхватил ее на руки
А тебя забыл совсем
А вчера я нечаянно увидел твою фотографию
В воспоминаниях
Я давно тебя не видел
И тут поразился — надо же, какая ты красивая!
Я увидел тебя глазами чужого мужчины
И вдруг мне стало тепло
И радостно
Как будто что-то оборвалось
И я понял что я тебя простил
Так проходит любовь
—
Особенно неприятно
Вспоминать как было больно тем
Кто сейчас мертв
Маме папе
Как они переживали плакали
Страдали не могли простить
Терпели и улыбались
Как отец болел
И знал что умирает
Как маме было больно вылезать из машины
Особенно больно
Вспоминать боль
Наших мертвых
Как будто смерть сделала эту боль напрасной
Они терпели — и зря
Как будто время
Прожитая жизнь
И смерть
Сохранила их боль
В кулаке в кармане
Сую свой маленький кулачок в карман
Ковыряю папин кулак маленьким пальцем
Пытаюсь разжать
Хочу достать и выпустить эту птицу —
Освободить
Вечные свечи мертвых
Что остались позади
Или это вина
Тлеет в тех кто остался
Продолжается жизнью
Способность испытывать боль
Мертвым не больно
Откуда ты знаешь
—
Пустое лето
Это будет пустое жаркое лето
С лестницей солнца
Бьющей в дорогу
До боли в глазах
С духотой
Когда некуда деться
Пустое лето
Это будет пустое лето
С бескрайним полем
Безлюдной дорогой
Одиноким трактором на горизонте
Он должен успеть посевную
С широким берегом чистым
Небом пустынным
Где чертят стрижи
Самолеты
Не знающие о тебе
Пустое лето
Это будет пустынное лето
Стрекозы в жаре
Как в янтаре
Мир и уют
На земле
Словно так будет всегда
Воздух свинец разогретый
Рама пустого лета
Где нет тебя и меня
Пустое лето
Это будет пустое лето
Я всматриваюсь в пейзаж
Слепну
Нечего видеть
Некого звать
Лето
Как я ждал тебя
Всю промозглую зиму
В лето как в масло
Из дома выходишь в футболке
Будто любимый сын
Этого мира
Пустое лето
Приехать на берег
В воду войти
Каждый год
Много лет
В эту воду
Смертное лето
Беспамятный самолет
Умоляющая пчела
Озабоченный шмель
Трактор старается
Бабка идет в магазин
Лает собака
От счастья
Лето пустое
Каждое лето пустое
Без боли зимы
С довольством горячего тела
Одиночества нет
Есть любовь
Без разбору
Без разницы
Бог
Любит все
Потоком сплошным
Выбирай
Называй
Забирай
—
Послушай
Я хотел однажды рассказать тебе все
Все на свете
Всю правду про себя
Но я пока не знаю кто ты
Я тебя еще не нашел
Но послушай
Я не знаю как жить
Я иногда просыпаюсь в ужасе
Что я половину прожил
Хотя скорей всего больше
Но я не знаю как жить
В свои сорок четыре
Ты так и не научился любить —
Шепчет мне злобный голос
Когда я ложусь спать
Он прав
Я не знаю как жить
Как любить
Как беречь
Я не знаю
Как знакомиться с девушками
Я никогда не замечаю ухаживаний
Симпатий
Я не знаю как надо жениться
Как заводить детей (здесь шутка за пятьдесят)
А потом растить их
И вырастить
Как быть счастливым
Как быть вместе
Я ничего не знаю
И страшно теряюсь
И злюсь и впадаю в отчаяние
Оттого что так и не научился
Так и не научусь
(И все это внушает мне ужас)
Это форма проклятия?
Судьба творца
Слепота
Неспособность
Не знаю
Поверь мне — я не знаю
Но ты — не поверишь
Кто объяснит мне?
Кто научит?
Разве не поздно?
Или форма инфантилизма
Навсегда дети
Бракованные никчемные дети-люди
После сорока
Я вижу как они мечутся
Им кажется что они не успели
И не успеют
Это жалкие догонялки
Они сделали карьеры
А потом спохватились
Ни детей ни семьи
И они бегают сломя голову
Ударяясь об углы
Друг об друга
Жалкое зрелище осколков жизни
Пусть у них получится
Дай им бог напоследок новую жизнь
Дам им счастливую старость
И долгие лета
Это очень смешно
А нужно тебе все это?
А надо просто согласиться
С тем что ты есть
Вытерпеть себя
Дотерпеть
Перестать злиться
Полюбить себя
Сравняться с богом
Или бороться с ним до конца
Бороться с собой до конца
И как водится — проиграть
…
Это все что я хотел тебе рассказать
Если б нашел тебя
—
смерть отключение от возможности дышать
от возможности любить
жить ходить
делать свои дурацкие дела
вести нехитрое белковое существование
сыр суп бутерброд макароны рис
ляжки руки глаза запахи
воротники пороги двери
синячок на коленке
царапина на локте
тела
прикосновения
нежность
смерть есть отключение от всяких таких штук
как вынут из розетки
лишат возможности видеть
каждый час новое небо из моего окна
пить чай
надеяться что еще полюбишь
что еще будешь счастлив
смерть отключение абонемента
регулярной оплаты жкх
возможности дышать
вести нехитрый земной быт
пахнущее тело
когда не моешь
одевать и кормить тело
приятные хлопоты животноводства
смерть отключение этой фермы
прекращение химии
неизвестность
как странно
как непривычно
все это
наше
обязательное
будущее
троллейбус привез на конечную станцию
кто сел в него тот и дурачок
так получается
…
впрочем с точки зрения камня
газов
планет
и квантовой механики
наша смерть не такое уж значительное событие
если вообще они его замечают
и это
прямо скажем
бьет по человеческому самолюбию
—
Перед смертью мама сказала нам с братом:
Когда я умру, говорите со мной
Мама я говорю
Хотя конечно не верю
Что ты слышишь меня
Мама иногда мне кажется что я не живу
А еду по дороге на детской машинке
Эта машинка — я
Созданный тобой
Я несусь на ней по жизни дальше
Оставив тебя в прошлом
И ты не смотришь как я еду
Не боишься что я упаду
Я еду по жизни, в которой тебя уже нет
По чужому лесу
Наполненному чудовищами
Тело — велосипед
Лес — неизвестность
Катится одинокий мальчик
Как колобок к черту на куличики
А однажды мальчик понял
Что смысл не в пути, велосипеде
Чудовищах
А в том
Что за ним следит мама
Смотрит на него
И тревожится
А больше и нет ничего на свете
Все состоит из мамы и мальчика
Как атом из протонов и электронов
Рулю этим телом
Безымянным телом
Названным когда-то тобой
—
/почему каждый раз
перед новой любовью
так отчаянно болит старая/
***
в конце концов понимаешь что не жалко ничего
в этом неясном эксперименте
посреди холодных звезд
на лодочках тел
без направлений
без объяснений
навязчивый вид из окна
везут ни слова не говоря
жизнь в этой жизни
в этом космосе
похожа на репрессии
конвой
молчаливых планет палачей
в неизвестную каторгу
ничего не жаль
ни тебя
ни себя
ни тел
ни детей
и даже нерожденных
особенно нерожденных
жаль только лодочки в деревне
жаркой машины посреди поля
поцелуев надоевшими горячими губами
прошлого лета вместе
прозрачной реки
что была колыбелью
счастья
счастье у семи нянек —
дитя без глаза
счастье теряется легче всего
проще всего
разомкнул руки
отвернулся — и нет
испарилось
как просто
слишком просто
до горечи
да и сам ты
и люди и мир —
отвернулся —
исчезли
—
девочка
прелестная девочка
давай у нас все будет всерьез
по-настоящему
до конца
без оглядок
по утрам я пишу о мертвых людях
мой роман о мертвых детях
о подростках
с которыми я дружил в детстве
они были такие же как я
на улице фруктовой и усилова
в родном дворе
только они погибли
а я продолжаю жить
иду дальше куда-то в бесконечную жизнь
будто это не я
в сравнении с ними бессмертный
они остаются
умирать от синьки и героина
я пишу о беззащитных мертвых
что они мне сделают
они сидят
в зрительном зале нашего детства
смотрят кино
как я живу дальше без них
и иногда скучаю
мертвые всегда герои
а мы с тобой живые и слабые
глупые и настоящие
пока никем не нарисованные
не нацарапанные на стенах
но давай все будет по-настоящему
все всерьез
потому что жизнь коротка
возьмем отвертки
ночью заберемся на крышу
и будем дырявить небо
из дырочек польется звездная жидкость
под названием свет
а утром все заклеим изолентой
замотаем планету
как больную
и будем дико смеяться
надрывать животики
живые теплые дурачки
—
ты видишь как мы расстаемся
ты слышишь как мы расстаемся
как неслышно мы расстаемся
как листья
перед осенью
молчаливо накапливают смерть
готовясь желтеть краснеть
прыгать
с трамплинов ветвей
в наших руках остывает лето
которое было не нашим
чужим
ничейным
без адреса и имен
ты видишь как воспоминания
о том времени когда мы были вместе
растворяются в тишине
молчании
остывая как мертвое тело
мы были так счастливы
что на какое-то время поверили —
это и есть настоящая жизнь
у нас одно тело
одна судьба
теперь остывают
наши кусочки счастья
растворяясь
ждут холодов
счастье тонет
растворением памяти
витамины в шипучках
наше счастье
становится невидимым
и хочется громко рыдать
от неизбывности
необратимости
смерти
они машут ручонками
с ветвей
репетиция смерти
листьев
придет осень —
запляшут по сценам дорог
—
В последний день лета
Когда на улице начинает холодать
И десантируются первые листья
Шарят шершавыми мозолистыми ладонями по загривку асфальта
В рубашке жарко от ходьбы
Но холодно от ветра
Который как ухажер
Придерживает за талию
Когда выходишь из метро
В последний день лета
На краю холодной пропасти
Перед самой смертью
Перед рыжей бабой осени
Что ведет за собой веселую бабку зимы
С ледяными пальцами
В последний день лета
Мы шли по Арбату
Начинало темнеть
Все погружалось в чернильный раствор
И только огни вечно неспящей столицы
Говорили как всегда о деньгах
И мы говорили о тех фильмах которые мы снимем
Мы говорили о тех деньгах которых у нас нету
О фильмах что теснятся в наших головах
О бюджетах которые нам никогда не дадут
Как о женщинах которыми никогда не владеть
И сладостные еще неснятые фильмы
Дорогие роскошные великие фильмы
Как созвездия
Как непрожитые жизни
Поющие звенящие кричащие пронзительные фильмы
Сверкающие в недосягаемой высоте
Как египетские принцессы
Скользят черным шелковым одеялом над нашими головами
Бог спросит у тебя на том свете что ты делал здесь
Я снимал фильмы
Я мечтал о фильмах
Зачем ты мечтал в фильмах внутри фильма? — рассмеется Бог
Внутри моего фильма! — будет пьяно ржать Бог
И пленка защелкает в раю
Застучит аппарат в раю
И луч проектора воспламенит воздух
Набитый пылью ангельских крыльев
—
Погружаемся в темноту
Каждое утро темней
Как в подводной лодке
В батискафе
Это осень
Знаешь
Удобно
Остужать на подоконнике кашу
Каждое утро
Говорят что нам смерть не страшна потому
Что каждый год осень
Каждое утро
Погружаясь во тьму
В ее черное молоко
В черно-белом кино
Иду умываться
Нет судьбы
Нет неправильного пути
Каждое утро
Форточка в комнате последний форпост
Воздух все жестче
Как стальная плеть
Холодная мышца
По асфальту шуршат бегут
Древесные крабы
Карабкаются на стены
Сухие листы
Осень осень
Вынырнем с тобой
К новой жизни
Уже весной
Что-то оставив зиме
В жертву
—