Сумма всех жизненных сложностей в порядке убывания

1210 — это много или мало? Или вообще ничто? Для человека с достатком 1210 рублей не значат ровным счетом ничего. Сущая мелочь, которую с легкостью можно выбросить на ветер, потратить на безделушки, и — забыть, что когда-то была в бумажнике такая незначительная сумма. Для тех же, кто перебивается с умеренного КЗОТа на КЗОТ, чьи доходы едва укладываются в шпалы прожиточного минимума, то и такие деньги значат много больше, чем просто сумма, добавленная в качестве государственной помощи. От этих денег, отвоеванных в прямом смысле и потом, и кровью, и слезами, пожалуй, зависит слишком многое. Сама жизнь, в конце концов. Жизнь обычного человека Николая Баранова, прошедшего самый ад Афгана, но ставшего никому ненужным в мирные времена. По идее спокойные, в идеале налаженные что на бытовом, что на духовном уровнях, но на самом деле пронизанные безнадегой, равнодушием, злостью как со стороны родных, для которых Николай оказался не просто лишним, а лучше бы мертвым, так и со стороны совсем ему незнакомых. Для последних Баранов — пыль на подошве их дорогих ботинок, ничто и никто, которого слишком легко не замечать, поскольку его и нет вовсе для них. Маленький сгорбленный человек оказался тенью среди теней, и свет для него более недоступен. Обшарпанные стены, облезлые обои, комната, напоминающая тюремную камеру. Затхло, душно, тяжко тут не жить, а выживать, оттягивая с неизбежностью час смерти.

21:20 — пришла тьма. Николай умирает. Струящийся по венам тусклый лунный свет меркнет и тает в его глазах, и ему в моменты невыносимой предсмертной агонии, когда горло заливает кровь, а сердце начинает биться в такт дальнему набату поезда, идущего по рельсам в дождливое ничто, начинают являться призраки прошлого, кровавые видения из Кабула и Кандагара. Сочащиеся кровью культи, монотонные и гипнотизирующие песни муэдзинов, песок тошнотворно-желтый и осколочно-острый, впивающийся в расцарапанные руки, в кожу, запачканную порохом и кровью, в глаза, жаждущие более не видеть кошмаров наяву. Но его явь — это война. Еженощная, ежедневная, ежеминутная, ежесекундная боль, страдания, рвущие плоть на части, на ошметки. На осколки, летящие в бездну, в пропасть, куда падает и сам Николай.

2012 год оказался богат в современном русском кино, вплоть до чрезвычайности, на картины, для которых была характерна остросоциальная тематика, выпирающая своими заморенными костями из плоти привычной чернушности или бытовушности, то есть теми категориями, без которых невозможно представить горький русский реализм. Причем данная остросоциальность, присутствовавшая и в последней картине Алексея Октябриновича Балабанова «Я тоже хочу», и в витальной жестокости «Жить» Сигарева, и в политико-социальном манифесте «За Маркса…» Светланы Басковой, апогея своего достигла в картине, которая на выходе была в сути своей не ловкой имитацией жизни, не притчей, разыгранной в условностях, а квинтэссенцией самого бытия, решенной в крайне лаконичных, лапидарных с точки зрения киноязыка формах — фильме «1210» дебютанта Арсения Гончукова, рассказавшего историю борьбы и бунта брошенного на произвол судьбы ветерана-афганца, для которого прибавка к пенсии — сущие копейки — стала самоопределяющим постулатом, не отвоевав которую в реальной жизни наш герой бы утратил все. Он архаичен, он мыслит категориями морали в век, когда никакой морали не осталось в помине. Он грешон, но Бог его не простит, поскольку нет в этом пространстве, именуемом жизнью в средней полосе, Бога. Вера здесь лишена сакрального смысла, иконы — просто для галочки, но не для осознания того, что помолившись, выпросив чуток, воздастся, а за спиной проявится потустороннее светило. Николай — юродивый без явного юродства, уродливый без явного же уродства. Уродливость эта проявляется ближе к финалу, корни катарсиса которого восходят к небезызвестной «Шинели». Сменяются цари, уходят в небытие часы и дни от Рождества Христова, но все по-прежнему на Руси. Сильный ненавидит слабого, а слабый рано или поздно перейдет ту опасную черту, за которой уже не будет человека как такового. Право быть правым все же важнее, бунт становится единственным выходом для человека, раньше верившего в идеалы. Но они мертвы. Истлели. Маленькая песчинка во вселенной одного государства, в которой каждый, кто уже у власти — сам государь. Больно, несправедливо. Война проиграна, трупы каменеют в афганской пустыне, но ее надо продолжать. До последней капли крови, до порванного нерва, до слез, тающих на ветру. «1210» — не фильм-приговор, но фильм-разговор со зрителем, с обществом. Честный, беспристрастный, беспримесный с точки зрения кристальности киноязыка и зрелости режиссуры, и бескомпромиссный в своих окончательных выводах, каждый из которых — обвинение, выпад власть предержащим и всем близлежащим, которые от них зависят и висят на волоске от бунта, от хаоса, от морока, от оглушающего крика в равнодушной тишине. Да, равнодушие, как и сон, рождает чудовищ. Нигилизм порождает колесо насилия, наушничества, лжи. Фильм в своей статической сонной манере застыл в пространстве небытия, комы и уже смерти. Но это смерть не Николая Баранова, отчаявшегося героя, а нас с Вами, которые виноваты во всем, что с ним произошло.

« Гончуков бьет в самую страшную точку»

В фильме «1210» режиссер Арсений Гончуков постоянно тебя обманывает. Само название — то ли дата, то ли код, то ли номер. А выясняется, что это сумма — тысяча двести десять рублей. Ветеранская надбавка, которую власти отняли у героя и таких же, как он, никому не нужных афганцев. Собственно, это узел, на который начинает наматывается клубок фабулы.

Смотришь на изображение — и не понимаешь: а где здесь, собственно, режиссер? Всё какое-то небрежное, неаккуратное, дрожащее, тусклое, в стиле home video. А потом ныряешь на глубину и видишь, что режиссер есть, просто он прячется за этим «как бы необработанным» куском реальности, чуть ли не случайно оказавшимся на пленке. Начинаешь видеть подбор натуры, работу с цветом, метафоры — эти бесконечные реки-преграды и мосты, по которым герой постоянно проходит, но никуда не переходит.

Но самое главное — сюжет. Поначалу кажется, что это такое straight movie — прямолинейное злободневное публицистическое кино без всяких там вторых смыслов и неоднозначностей. Но в финале вдруг понимаешь, что герой, которого так темпераментно сыграл Роберт Вааб, не такой уж и симпатичный, если присмотреться к нему повнимательнее. Не так уж неправы его дочь и ее муж, смертельно уставшие от его «закидонов».

А уж за что досталось двум теткам из фонда — вообще непонятно. Да, хамки, да, противные, да, олицетворение Бездушной Системы, но так-то с ними зачем? Герой требует денег именно с них, но что они могут сделать. Из своего кармана, что ли, выложить?

И самое удивительное: выясняется, что денег никто у него не отнимал. Эту злосчастную тысячу двести десять просто включили в пенсию. Но ему не деньги нужны (он, как мы видим, ими разбрасывается), а признание государства — да, кровь проливал, да, мы помним, вот тебе награда. Не сумму в тысячу двести рублей у него отняли, а нечто большее. Раньше он был ветеран — а теперь простой пенсионер.

Поначалу даже кажется, что это какой-то сценарный просчет — лучше бы просто отняли, иначе уходит всё напряжение истории. Но в том-то и дело, что напряжение истории не внешнее, а внутреннее. Мы хотим видеть социальный контекст, а Гончуков упорно переводит нас в контекст психологический. И когда ты это понимаешь, открывается, может быть, главная трагедия нашего человека: всё внешнее, социальное и теоретически вполне решаемое мы переводим в свое, нутряное, больное, с которым не расквитаться и от которого только пулю в лоб.

Неудивительно, что многие кинотеатры отказываются брать фильм для проката, — Гончуков бьет в самую страшную точку. Причем бьет, как я понимаю, и себя самого — иначе не снимал бы кино на свои собственные деньги и не был бы «сам себе продюсер», «сам себе дистрибьютор», «сам себе пиарщик».

Тем не менее, уже послезавтра фильм можно будет посмотреть в трех московских кинотеатрах — «Художественный», «Факел», «Звезда». Удовольствия не получите — не то кино. Но что заболеете этой историей (меня фильм уже неделю не отпускает) — почти гарантирую.

Фильм Арсения Гончукова «1210». Фабула проста – афганец борется за пенсы… Реально за мизерные копейки, которые не обнаружил в пенсии. И тут мы сразу видим подвох, который не всем понятен. Он легко подает не мелочь, а полновесные червонцы «фэйковому инвалиду» попрошайке у метро, косящему под афганца… Дает и разоблачает его, тот таит злобу и алчет отомстить и обобрать. Кого? Выясняется — настоящего афганца, да еще и Офицера — командира взвода, как я понял. Архетип опять же классический – «комбат, батяня, батяня комбат, ты сердце не прятал за спины ребят…» — воспетый подлинно народный образ Отца-командира! Но комбат с «дырой в голове»… И опять же классика жанра. Какого? Репортерского – журналистского — публицистического. То есть автор сценария идет от своей журналистской профессии – «социалочка», так это у нас называется. Киноязык отчасти взят у Балабанова, а отчасти у Тарковского, по ритму и стилю те же планы природы, что в Солярисе и Зеркале, и еще Булгаков – «Бег»… «Не молчи солдат, не молчи…» — кричит своему еженощному кошмару генерал Хлудов. А он молчит. Но в данном случае, это не просто солдат – это погибший в том самом бою сын главного героя-комбата, причем оба они с очень характеризующей «знаковой» фамилией — Барановы. (Это не подлость автора, это тоже образ, поскольку и загнали то их туда, как тех же животных, на убой, это еще одна подсказка, для нас с тобой, зритель).

И вот теперь главное (но упомяну «гарнир» «а ля социалочка»: семья дочери, ждущая смерти зажившегося крезанутого ветерана, приятели тоже «потеряные» по жизни, шпана алчущая денег, и борьба за пенсию, причем с пачкой денег в руке, вот ведь смотрите, подчеркивает режиссер, не в 1210 рублях недостающих дело). Далее сама суть и чудо, то зачем и стоит посмотреть этот фильм – поиск исхода из безысходной ситуации. Мы видим: на наших глазах погибает человек, «батяня-комбат», отец погибшего сына, человек-правдоискатель.

Мастерство кинорежиссера вот в чем – мы сопереживаем герою, вместе с ним идем к трагической развязке и проживаем ее вместе с ним, прожОвываем и проживАем. Причем в жанре кинокартины проглядывает трагикомедия… Карикатурно ведет себя герой, он одновременно  трагичен и смешен. Это Чеховская традиция – напомню «Вишневый сад», «Три сестры», «Дядя Ваня» это комедии, хотя мало кто понимает, где в них можно смеяться, и почему это такие именно комедии нам создал Чехов, а Станиславский и МХАТ сделали из них драмы и трагедии, и вот тогда зритель оценил и на спектакли пошел… Хотя мало кто что осмыслил. Да! даже поныне, о чем там смех, тот самый сквозь слезы, но смех…

Мы идем по сюжету к финалу… Но черезо что?

А через боль нашей страны, через тупую неосмысленность той Афганской войны, через позор героев, которые стыдились носить свои ордена, потому что знали, что часть из них за вырезанные кишлаки с женщинами и грудными детьми, причем вопреки совести и христианской душе, но по приказу, по жестокой и неумолимой логике той войны. Названной потом и позорной и все же и героической, той, которую мы так и не переварили и не разобрались в ней… Даже по ныне, даже потом, войдя и пройдя Чечню, и даже вдыхая угольную пыль горящего Донбасса, мы все те же Барановы… Мы и правы и нет, мы нормальны и нет, мы смешны и страшны, мы все так же живем…И детей посылают, все так же, в бой. И помрем, вероятно, так же…

Опустим, но упомянем, тему потерянного поколения Ремарка и Хэма, она там тоже есть, и нашу гражданскую, ту самую, тоже помянем…

Просто напомню, что герой фильма ищет смысла. А иного чем христианского, его в этой жизни нет. Для него. Как нет и для многих из нас, и для Арсения самого, тоже нет… И добро может быть, конечно, с кулаками, но ведь и расплата за право самосуда тоже есть. И плата известная.

Была на закрытом «блоггерском» показе Арсения Гонучукова a_gonch. Очень приятно, что Арсений по-особому выделил Астраханских блоггеров, и совершенно бесплатно позволил именно им стать зрителями своего фильма, хотя официально, в прокат, фильм вышел лишь сегодня 12.10.2012. Фильм, на самом деле, очень сильный и тяжёлый — атмосфера мне чем-то напомнила фильм «12» — Никиты Михалкова. Правда у Никиты фильм, без сомнения, вышел «золотым», с точки зрения денежных затрат, а «1210» был снят на собственные деньги съёмочной группы и получился, при этом, весьма качественным. Съёмка потрясающая, и я не удивлён — довольно молодой и, без сомнения, талантливый оператор Константин Рассолов, в свои 25 лет, имеет уже и опыт работы в серьёзных картинах и даже несколько наград. Музыка, которая сопровождает фильм от начала и до конца — это отдельный разговор. Сказать честно — я и не представляю, чтобы музыка в этой драме была другая — очень пронзительная и подчёркивает ключевые драматические моменты.Игра актёров меня тоже поразила. На мой взгляд — главный герой — Николай Баранов, которого играет Роберт Вааб — это вообще гений драмы! — несколько раз я был на гране того, чтобы прослезиться, так было реально жутко смотреть на беспомощность этого маленького человека в этом огромном и действительно жестоком мире. Роберт вообще гениально смог раскрыть роль и великолепно отразил непонимание действительности главным героем. Женщины в фонде — это тоже особая находка. Чётко передана суть бюрократической машины нашего времени, так как сразу видно, что это младшие специалисты госучреждения, озлобленные, непрофессиональные, явно без высшего образования и с мизерной зарплатой, у которых и так полным полно работы и домашних забот, а тут ещё и каждый посетитель приходит и качает права. Да и вообще представьте себя сидящими всю свою жизнь в маленьком кабинете, где не было ремонта с советских времён, заваленного бумагами и толстыми делами. В такой обстановке конечно же рождается чёрствость. Сама атмосфера фильма от начала и до конца просто пропитана нашей Российской действительностью, бардаком, развалом и безысходностью — человек выдержавший войну не смог выдержать жизнь в «мирное» время. Хотя ещё неизвестно — где было хуже. После просмотра я ещё долго не мог отойти от просмотра, так что если Вы ценитель по-настоящему хороших фильмов, а не американской безвкусицы — настоятельно рекомендую посмотреть эту социальную драму.

Фильм, на самом деле, очень сильный и тяжёлый — атмосфера мне чем-то напомнила фильм «12» — Никиты Михалкова. Правда у Никиты фильм, без сомнения, вышел «золотым», с точки зрения денежных затрат, а «1210» был снят на собственные деньги съёмочной группы и получился, при этом, весьма качественным. Съёмка потрясающая, и я не удивлён — довольно молодой и, без сомнения, талантливый оператор Константин Рассолов, в свои 25 лет, имеет уже и опыт работы в серьёзных картинах и даже несколько наград. Музыка, которая сопровождает фильм от начала и до конца — это отдельный разговор. Сказать честно — я и не представляю, чтобы музыка в этой драме была другая — очень пронзительная и подчёркивает ключевые драматические моменты.Игра актёров меня тоже поразила. На мой взгляд — главный герой — Николай Баранов, которого играет Роберт Вааб — это вообще гений драмы! — несколько раз я был на гране того, чтобы прослезиться, так было реально жутко смотреть на беспомощность этого маленького человека в этом огромном и действительно жестоком мире. Роберт вообще гениально смог раскрыть роль и великолепно отразил непонимание действительности главным героем. Женщины в фонде — это тоже особая находка. Чётко передана суть бюрократической машины нашего времени, так как сразу видно, что это младшие специалисты госучреждения, озлобленные, непрофессиональные, явно без высшего образования и с мизерной зарплатой, у которых и так полным полно работы и домашних забот, а тут ещё и каждый посетитель приходит и качает права. Да и вообще представьте себя сидящими всю свою жизнь в маленьком кабинете, где не было ремонта с советских времён, заваленного бумагами и толстыми делами. В такой обстановке конечно же рождается чёрствость. Сама атмосфера фильма от начала и до конца просто пропитана нашей Российской действительностью, бардаком, развалом и безысходностью — человек выдержавший войну не смог выдержать жизнь в «мирное» время. Хотя ещё неизвестно — где было хуже. После просмотра я ещё долго не мог отойти от просмотра, так что если Вы ценитель по-настоящему хороших фильмов, а не американской безвкусицы — настоятельно рекомендую посмотреть эту социальную драму.

После просмотра фильма «1210» я долго не могла понять, что ж меня тут жмёт в этом фильме, что вызывает даже отторжение.

Режиссура крепкая, есть косяки, но это, скорее, продиктованые самой картиной косяки, а не непрофессионализмом Сени Гончукова. Знаете, как бывает? Вроде не стыкуется ничего, действие идёт долго и нудно, потом рвано, кажется, что режиссер переборщил с так называемым самовыражением. Но потом понимаешь, что монтаж продиктован темпоритмом проживания главного героя, движениями его души. Где-то резкий поворот, где-то недотянут кадр, а где-то перетянут. Ну да, мы ведь тоже так живём, временами тупим, временами лихо разбрасываемся чувствами и людьми.
Есть и незаконченные линии, конечно. Наверное, это тоже можно поставить на вид Гончукову. Но разве мы в жизни никогда не оставляем на полпути развитие отношений, планов, собственных движений?
Поэтому то, что могло бы быть некоей недоработкой режиссёра, я восприняла как отражение жизни, и в этом случае эта «чернушная зеркальность», против которой я так выступаю всегда, зеркалит меня лично и мою жизнь, жизнь моих знакомых, она мне понятна и близка. Это не тот перечернённый артхауз, после которого тянет повеситься. Это то, что меня подстегнёт, потому что видеть на экране, на примере того, как показан кусок жизни другого человека свою жизнь, такой, как она есть и течёт себе, неприятно.

Камера в руках Кости Рассолова была моими глазами. Тоже вроде как есть косяки типа «горизонт завален», дверь в треть кадра, и неудобно, и хотелось поудобней сесть в кресле, голову повернуть, чтоб увидеть, наконец, нормальную картинку. А нет, и тут не всё так просто. Знаете, есть такие моменты в жизни, когда ты что-то видишь, но смотреть тебе неудобно, и человек скашивает глаза, он же не делает себе «смотреть удобно и правильно», нет, он ловит краешком глаза происходящее, особенно, если то, что он видит, это нечто интимное, вроде обнажёнки тела. В данном фильме идёт обнажение души, на это тоже неудобно смотреть, поэтому и камера такая, чуть стыдливая.

Музыка, прошу пардону, впечатлила меня только в самом начале, на титрах. Тогда появилась атмосфера, музыка подготовила нас к тому тяжёлому, что нам предстояло увидеть. Но потом она стала простым иллюстратором, а это немножко не моя тема. Не усугубляла, не работала контрапунктом. Промозгло на душе? Пожалуйста вам, музыка с промозглым настроением. Бандиты нападут? «Тревога» в музыке.
Нет, не моё.
Но вполне допускаю, что именно таким приёмом композитор хотел сделать героев и их поступки более понятными зрителям, что-то вроде «нотной» расшифровки рассказанной истории.

Актёры не все были убедительные, мне лично не очень понравился «зять». Особенно в сцене «Бог простит». Каюсь, я хмыкнула в этом эпизоде, потому что выбило из атмосферы просматриваемого. Что-то А. Гавриков не потянул, недотянул. Контарст с игрой Юлии Дегтяренко (Лена) и Робертом Ваабом (Николай Баранов) сильнейший.

Про Роберта Вааба — очень и очень отдельно. Потрясающий актёр, невероятный. До сих пор преследует его голос и энергетика, он сумел сделать так, что его герой стал для меня реальным человеком. В принципе, я увидела в его игре воплощенный монолог Гамлета (помните, «Быть или не быть, вот в чём вопрос…»? )

Быть или не быть — вот в чем вопрос.
Достойно ли терпеть безропотно позор судьбы
Иль нужно оказать сопротивленье?
Восстать, вооружиться, победить
Или погибнуть, умереть, уснуть?

Вернусь к вопросу, который стоит в заголовке поста. И к тому, что я не могла никак понять, а, значит, принять. То, что меня жало.
Главный герой — слабый, мелкий, ничтожный человек, каким его нам преподносит режиссёр?
Нет, и когда я себе сказала это окончательное «нет», у меня всё стало на свои места.

Это очень сильный человек, сильный своей верой, своим детским недоумением: «как же так? обещал, значит, надо сделать» — и я верю, что Николай Баранов именно такой: обещал и сделал. А на это пособен только сильный человек. Только сильный человек может быть верным себе, и — самое что смешное и горькое одновременно — чужому слову. Сегодня верить другим людям и их обещаниям считается дурным тоном и слабостью. Я же утверждаю, что это — сила. И что такие люди нам нужны, всем нам, ведь мы тоже кому-то что-то обещаем. Нам нужно, чтоб нам верили, нам нужно, чтоб мы верили. Баранов — такой.